Когда я ехала в Петербург, я отлично знала, что меня ожидает и о чём я должна прежде всего позаботиться. В Петербурге есть люди, мимо которых трудно пройти молодой актрисе. Театр, это — здание, у входа в которое стоит несколько свежевыкрашенных столбов. Мимо них трудно пройти, не испачкавшись.
В первую же субботу в цирке я смотрела на этих господ и думала только:
— Который?
Икс? Игрек? Зет?
В сущности они были для меня все безразличны. И я задавала себе этот вопрос без всякой муки. Не подумайте!
Просто из любопытства. Ведь это же касалось меня и, кажется, можно сказать, касалось довольно близко.
«Им» оказался Икс. Даже лучший из них! С большим влиянием в театре, с хорошим положением, с отличными средствами.
Мог быть полезен и для карьеры и в смысле портних.
Он попросил, его мне представили. Явился с визитом, привёз цветов, потом конфет.
Собственно говоря, всё было решено с первого момента.
Об этом, конечно, не говорилось. Разве можно! Но это отлично понимали оба.
Он говорил, что он одинок и ему нужно существо, которое он бы любил. Это наполнит его жизнь. Говорил, что он не молод, «конечно, не мальчишка», но постоянен и способен на глубокое чувство.
Я, улыбаясь, отвечала:
— Вам ли говорить об этом? Сколько женщин, я уверена, мечтают…
Так мы торговались, говоря совсем о другом.
Он давал понять:
«Не думай, матушка, я разорюсь ради тебя или наделаю глупостей. Нет! Но хорошее вознаграждение ты получишь. И это не нечто мимолётное, а так, на год, на два!»
Я отвечала взглядом:
«Что же ты медлишь, дурашка?»
Ему достаточно было, ну, как-нибудь подольше поцеловать мне руку — и я «упала бы в его объятия»:
— Я твоя!
И я думала:
— Поскорей бы!
У зубного врача так просишь:
— Доктор, вырвите зуб, но поскорей!
Очевидно, он не находил повода к чему-нибудь лишнему.
А я смотрела на него почти умоляюще;
— Да найди же, найди!
Отыграть эту роль в глупой комедии. Изобразить страсть. И начать посылать к нему счета от портних.
А он всё говорил, всё говорил и не давал мне, ну, повода, чтоб сказать:
— Я твоя.
Престранный город ваш Петербург.
Я спрашивала потом у другого, у молодого:
— Отчего вы, господа, все с подходцем? Отчего не прямо?
Он улыбнулся, — и очень самодовольно:
— Даже устрицу не глотают так, сразу. А сначала посмотрят на неё, потом осторожненько счистят бородку, потом любовно пожмут над ней лимон, потом мягко подденут на вилку. А так, взял… Passez moi le mot[3], но это уж значит «сожрать», а не съесть. Не съесть со вкусом!
Жуиры говорят:
— Пулярка любит, чтоб её хорошо съели.
Ну, я, вероятно, плохая пулярка и предпочитала бы, чтоб меня просто сожрали, с костями, только сразу!