Зеленая весенняя улица с кирпичными одноэтажными домами, пролетки извозчиков, колонна молоденьких курсантов с голубыми петлицами, марширующих по дороге, звонкая походная песня, плывущая над земляным валом с двенадцатью пушками, и многочисленные избы на окраине. Таким на всю жизнь остался в моей памяти Чернигов. Впервые же я увидел город в белом зимнем наряде в январе 1941 года, когда в составе группы выпускников Чугуевского военного авиационного училища прибыл в Чернигов на должность инструктора авиаучилища.
Признаюсь честно: это назначение воспринял без восторга. Мечтал о другом. В училище я поступил после окончания аэроклуба, уже умея прилично летать. Будучи курсантом, я, как многие мои товарищи, рвался сначала на Халхин-Гол, потом на Карельский перешеек. Мечтал получить боевой самолет. И вдруг Чернигов, авиаучилище...
До призыва в армию я жил в таких довольно крупных городах, как Смоленск и Сталино. Казалось бы, куда до них Чернигову! А случилось так, что именно этот городок сразу и навсегда покорил меня.
Важную перемену в жизни мы отметили обедом в ресторане. А уже на следующий день началась суровая, расписанная по минутам армейская служба.
Незаметно кончилась зима. Училище выехало в лагеря. Город, который теперь отстоял в десяти километрах от наших лагерей, манил к себе с особой силой. Но командир нашего отряда капитан Кущенко не баловал нас увольнительными. Он считал: чем меньше людей отпускать в город, тем меньше будет нарушений дисциплины, и строго придерживался этого правила. Мы не обижались на капитана. Это был опытный и волевой командир. Однако не всем нравилась его строгость. Мы были вполне взрослыми и считали, что имеем право на личную жизнь.
Лето в 1941 году обещало быть на редкость погожим. Дни в июне стояли один лучше другого. Погода была летная. Но это почему-то не радовало нашего командира. Он ходил хмурый, был чем-то озабочен. Мы знали, капитан Кущенко уже участвовал в боевых действиях, об этом говорил и орден на его гимнастерке, и невольно притихали, уловив его настроение. А наиболее наблюдательные заметили даже, что он становится все мрачнее после каждого совещания у начальника училища.
Однажды капитан сказал нам:
- Пахнет порохом. Готовы ли вы к бою с врагом?
- Преувеличивает, запугивает... - шепнул мне сосед.
- Я запугиваю?! - вскинулся капитан.
- У нас ведь договора... - стал оправдываться инструктор. - В Москву ездят мирные делегации... наших приглашают к себе.
Кущенко побледнел, глаза его сузились, будто он смотрел в прорезь прицела.
