— И вам я очень рада, — улыбнулась она Шери. В улыбке, которая была адресована его жене, Дэн не увидел той искорки, с которой Хитер всегда улыбалась ему. — Я давно хотела с вами познакомиться, но, увы, возможность представилась только сегодня. Меня зовут Хитер, Дэн, наверное, говорил вам. Хитер Голдуэйт.
— Шерилин Бейкер, — представилась Шери. — Мне тоже очень приятно.
— Ивэн. Ивэн Голдуэйт, — представился муж Хитер, который, как показалось Дэну, только сейчас обрел дар речи.
— Дэниел Бейкер, — кивнул Дэн, улыбнувшись гробовщику.
— Что же мы стоим на пороге! — всплеснула руками Хитер. — Добро пожаловать в наш дом. Собрались почти все. Мы ждем только приятеля Ивэна.
Дэн заметил, что Шери перешагнула порог дома как-то неуверенно, словно чего-то боялась. Ему показалось, что они с Ивэном усиленно делают вид, что только сейчас познакомились друг с другом.
По всей видимости, гробовщик не удосужился сообщить жене, что у него появилась новая подружка, раздраженно подумал Дэн. Ладно, сделаю вид, что и я ничего не знаю.
Войдя в гостиную, Дэн едва не присвистнул от удивления. Это был настоящий зал — в два раза больше их с Шери гостиной, которую они считали довольно просторной. В стену, на которую сразу падал взгляд при входе в гостиную, был встроен камин. И не какой-то электрический, импровизированный, а самый настоящий.
На той стене, что находилась напротив высоких и узких окон, выходивших во двор, усаженный цветами, висела большая картина в дорогой раме, изображавшая панораму войны между Севером и Югом. Прочие безделушки в доме тоже выглядели довольно дорогими. Дэн заметил, что даже мебель у Голдуэйтов выполнена на заказ.
Не знал, что услуги гробовщиков так хорошо оплачиваются, усмехнулся про себя Дэн. Вот какую профессию мне надо было выбрать.
В центре гостиной стоял широкий стол из красного дерева. За ним уже сидели гости, которые пришли раньше Дэна и Шери. Дэн сразу догадался, что это те самые Паркеры и Бронсоны. Правда, кто есть кто, пока он мог только гадать.
Дэниел сразу же пригляделся к женщинам. Одна была высокой и худой как палка, с виду ей можно было дать все пятьдесят, а то и больше. Другая была моложе, лет тридцати пяти, и чем-то напомнила Дэну Люсинду Хейзи. Женщина была такой же полненькой, как Люсинда, и смотрела на прибывших гостей тем же томным взглядом, которым та обыкновенно смотрела на Дэна.
Выбирать особенно не приходилось: либо тощая, судя по манерам и взгляду, чопорная дама преклонных лет, либо розовощекий клон миссис Хейзи.
Шери повезло немногим больше. Она должна была выбрать между невзрачным плюгавеньким старикашкой, на затылке у которого красовалась круглая, как блин, лысина, и мужчиной лет тридцати, чье достоинство в виде мешкообразного живота бросалось в глаза раньше, чем взгляд мог зацепиться за что-то менее внушительное.