Наверху было тихо. Кикимора успокоилась. Герд приоткрыл тугую стеклянную дверь и выскользнул наружу. Прозрачная луна тонула в небесной черноте. Двор походил на озеро – стылый и светлый. Как базальтовая плита, лежала в нем квадратная тень здания. Вроде никого. Он сделал три неверных, спотыкающихся шага. Скрипел твердый песок. Рвалось дыхание. Казалось, следят изо всех окон.
– Гуляешь? Время самое подходящее, чтобы гулять,- сказал Буцефал.
Откуда он взялся? Только что не было и вдруг – стоит у калитки, привалившись к стене, ноздри на конце вытянутой морды раздуты, и уши – прядают в густой гриве.
– Говорю: чего вылез?
– Ухожу,- тихо ответил Герд.
Буцефал поднял зажатый в руке плоский камень, откусил – смачно, с хрустом, как яблоко. Начал жевать. Камень пищал под крупными зубами.
– Ну и правильно,- сказал он.- И давно пора. Я так и доложу – ушел он. .. На кой ты нам сдался,
Рыбий Потрох? .. Тоже – человек.- Оглядел Герда с ног до головы продолговатыми, неприязненными глазами – Мы тут все конченые, нам другого пути нет, а ты виляешь – то к нам, то к ним. Лучше, конечно, уходи, ребята на тебя злые, могут выйти неприятности .. ин сморщился, словно раскусив горечь, сплюнул каменную крошку. Она шрапнелью хлестнула по стене.- тьфу, гадость попала … А это еще кто с тобой?
Герд не стал оборачиваться. Он знал – кто. Сжал кулаки. Все-таки прокралась, обезьяна, мало ей было . . .
– Я так понимаю, что это Кикимора,- сказал Буцефал, нюхая чернильную тень.-Ну как хочешь, а Кикимору я не выпущу. Пропадет девчонка. Жалко ее. Тебя, извини, мне не жалко – хоть ты удавись, а Кикиморе среди людей ни к чему, да и не сможет она.
Я все равно убегу ,-тоненько сказала Кикимора, невидимая в темноте.
Буцефал испустил ржание – тягучее, лошадиное.- От кого ты убежишь? От меня убежишь?-Распахнул калитку.- Давай, Рыбий Потрох, собрался уходить и уходи – не стой. Но только, знаешь, ты обратно не возвращайся, не надо, тебе здесь будет очень нехорошо, если вернешься … .
Герд проскочил в калитку. Перевел дух. Обошлось. А могло и не обойтись. Буцефал шутить не любит. Дорогу вниз словно облили льдом, так она блестела. Через Маунт-Бейл он, конечно, не пойдет. Он знает, что его ждет в городе. Директор позвонит. Или даже Карл позвонит туда. И его встретят – нет уж … А вот на половине спуска есть тропочка в обход долины, узенькая такая тропочка, незаметная, одни козы по ней и ходят . . .
Сзади возились, задушенный голос Кикиморы прошипел: Пусти, мерин толстый . . .- Можно было идти спокойно, от Буцефала действительно еще никто не убегал Вокруг спокойным морем лежала ночь, и на дне ее ясно видимая, извиваясь, как ленивый удав, ползла вверх, к санаторию, колонна из мерцающих огненных точек. Он сначала не понял, но вдруг догадался – это свечи, которые держат в руках.