— Черт побери! — воскликнул Петигрю.
Обстоятельства складывались именно таким образом, какого он инстинктивно стремился избежать. Это совершенно не его дело. Да, он всю свою жизнь помогал другим решать жизненно важные проблемы, но ведь это были люди посторонние, они обращались к нему как к посреднику, судьбами их он занимался в основном в тиши своего кабинета в Темпле, где вопросы жизни и смерти решались в виде тщательно взвешенных юридических формулировок и достаточно сравнимых аналогичных случаев. Его никогда не учили, как повести себя по отношению к женщине, которая, словно слепая, добровольно идет навстречу смертельной опасности. Петигрю, мягко говоря, ничуть не хотелось взваливать на себя столь тяжелое бремя, но и притворяться, что его это не касается, тоже не соответствовало его сложившимся за долгие годы принципам.
Прежде всего он подумал, не поговорить ли обо всем этом с инспектором Маллетом, но затем решил, что на данной стадии развития событий это было бы преждевременно — предъявить полицейскому инспектору из Скотленд-Ярда пока еще было практически нечего. Какое же это преступление — хотеть жениться на женщине, которая намного тебя моложе, и при этом предложить ей застраховать свою жизнь? При чем тут Скотленд-Ярд? Вот если бы в его распоряжении были недвусмысленные доказательства того, что миссис Фи липе умерла, скажем, «не совсем естественной смертью», тогда другое дело. Почему Маллет, который наверняка досконально изучил прошлое всех служащих управления, не упомянул об этом? Само по себе это могло ровно ничего не значить: на скольких женщинах успел жениться известный Джордж Джозеф Смит, прежде чем его начали подозревать по поводу «несчастных случаев» в ванной комнате? Когда начинается серьезное расследование, многое становится проще, и тогда гораздо легче найти причины той или иной внезапной смерти. Если бы ему удалось доказать наличие подозрительного сходства между первым браком Филипса и его намерениями в отношении предполагаемого второго, тогда имело бы прямой смысл обращаться за советом к Маллету.
Несколько минут Петигрю неподвижно сидел, погрузившись в свои мысли, потом схватил ручку и на одном дыхании написал письмо своему жильцу в Темпле.
«Дорогой Билл!
Простите, что снова беспокою вас, но на этот раз дело весьма срочное. Пожалуйста, постарайтесь не задавать никаких вопросов и не сочтите меня круглым идиотом. Просто сделайте то, о чем я вас попрошу. Как можно скорее удостоверьтесь в следующем: (а) какой именно капитал оставила покойная миссис Филипс; (б) являлся ли ее муж единственным благоприобретателем; (в) какая часть наследия была представлена в виде страхового полиса и (г) учтите, это очень важно, — когда данный полис вступил в законную силу и был соответственно реализован? Для меня не имеет ни малейшего значения, как вы все это разузнаете — путем подкупа, шантажируя старика Тиллотсона или обратившись непосредственно в Сомерсет-Хаус {здание, где помещается Управление налоговых сборов}, если там в военное время хранятся завещания, но я должен знать.