Колонки и здесь были. Тоже заброшенные, поржавелые, с облезшей синей краской. Из них воду давно не добывали, видать.
– А что людей не видно? – удивился я.
Действительно, улицы поражали еще и абсолютной безлюдностью. Пусть тут семнадцать тысяч населения всего, но хоть кто-то должен был мелькнуть.
– Люди в центре живут, компактно, – пожал он плечами, словно удивившись наивному вопросу, – Там и дома каменные, и безопасно. И сектор огорожен более-менее.
– А тут что?
– Тут опа-асно, – словно удивившись вопросу, протянул он, – Съесть могут или чего другое. Не так, как возле границы Тьмы, но тоже черт знает что творится.
– А так и не скажешь, – сказал я, глядя в окно, – Просто заброшенное место с виду. Пусто очень, правда.
– Это днем. Ночью куда хуже. Боремся как можем, но город большой. Везде не успеваем. Тут раньше тысяч двести населения было.
– А в центре безопасно, говоришь?
– Ага, если по ночам не гулять.
– А чего по ночам делаете?
– Дома сидим и водку пьем, – усмехнулся он, – Или чем другим, если есть с кем. Да увидишь все, поймешь по ходу, есть где людям собраться и под крышей. Нормально живем, как люди, пусть и трудновато. А то начну объяснять, и только запутаюсь. Помаленьку все. Поначалу главное слушай внимательно, что говорят. И все правила читай. Где они есть, там и читай, они тут не просто так писаны. А там работу найдешь, устроишься, разберешься. Сам таким был поначалу, вопрос на вопросе.
Вытащив из кармана серебристый портсигар с какой-то надписью, в котором обнаружился ряд толстых папирос. Он вытащил одну, смял в подобие примитивного фильтра и закурил.
– От прежних остались, или местные? – спросил я, приоткрывая стекло двери.
– Курево-то? Местное, армяне какие-то гильзы делают и продают, а по реке возят табак с юга. Набиваем уже сами, машинками. Нормально, курить можно. Будешь? – протянул он мне пачку.
– Не, спасибо, не курю я.
Машина пару раз вильнула по улицам, разминувшись с большим встречным грузовиком, выехала на относительно широкую улицу с вросшими в брусчатку трамвайными путями, загремела покрышками по булыжнику. Затем нам навстречу попалась бронемашина с открытым верхом, в которой, судя по торчащим головам, сидело человек пять, и на турелях стояли аж три пулемета.
– Классный «скаут», ленд-лизовский. А мужики в нем – разведбат, – пояснил Федор с уважением, – В рейды хрен знает куда катаются, самая белая кость в городе. Но туда попасть – такой отбор пройти надо, что лучше и не рыпаться.
– Опасно?
– Естественно, они на самые границы Тьмы ездят, те же меняются постоянно, – ответил Федор, а затем спросил: – А сам по работе что думаешь?