– Але, гараж!
– Чего хотел? – соизволил тот обернуться, наконец.
– Хозяин экипажа где? – я снова постучал по машине.
– Федька-то? – переспросил тот. – А на базар пошел, в чайную.
– Ага, благодарствую, – кивнул я и пошел на улицу.
Чайную я помнил, хоть и не заходил. Она почти вплотную примыкала к логову армянских обувных мастеров, пытавшихся убить во мне чувство всякой эстетической меры туфлями с длинными носами, типа шоковая терапия. Стандартный для этого базара маленький желтый флигель, кривоватый и частично осевший в землю, на котором висела вывеска «Чайная Бомбей» и был изображен сизоватого оттенка слон на фоне восточного облика башен, здорово напоминающий картинку с пачки «Чая индийского» – единственного его сорта, продававшегося во времена моего детства.
Федька действительно блаженствовал в общепите, сидя за столиком, на котором стоял фаянсовый чайник, накрытый колпаком, чтобы не остывал, и при этом он жевал пирожок с чем-то вкусным, судя по тому, как довольно он щурился. Еще кучка таких же пирожков возвышалась перед ним на тарелке.
Усевшись напротив, я сразу дернул один, надкусил – с клубничным вареньем, надо же! Вкусно.
– Вкусно, – оповестил я его.
– Ты только пироги жрать пришел, или по делу? – вежливо поинтересовался Федька, отодвигая от меня тарелку.
– По делу, дай запить, – сказал я, сграбастал его стакан с чаем и хлебнул из него. – Блин, как ты пьешь это? Жопа не слипнется? Это же чайный сироп.
– Это чтобы такие как ты не воровали, – сказал он, отбирая стакан назад.
К нам подошел сутулый лысоватый мужик с бородкой, спросил меня:
– Будете что-нибудь?
– Обязательно! Чаю… обычного, черного, и… два пирожка с клубничным вареньем… с чем еще есть?
– С яблочным.
– И два с яблочным, – дополнил я.
– Один с клубникой вернешь, – предупредил Федька.
– Жлоб, как есть – жлоб, – вздохнул я. – Ладно, теперь к делу. Был я у Милославского, и пришел оттуда с новостью.
– С большой или так себе?
– С большой. Нас с тобой из Горсвета откомандировывают в его управление. С сохранением зарплаты и должности.
– Это на хрена? – скривился Федька. – Мы с тобой если с суточной работы уйдем – на зарплату жить будем. Если каждый день – я бросаю службу на хрен, все равно годовой ценз у меня вышел, могу идти куда хочу.
– Не все так плохо, если на первый взгляд, – взялся я его успокаивать.
И рассказал все, что мне рассказал Милославский. Федька слушал внимательно, иногда кивал, иногда переспрашивал, а морду больше не кривил. Предложение профессора ему тоже чем дальше. тем больше нравилось.
– То есть мы с тобой будем гонять туда, куда сами научники ссут лазить? – уточнил он. – И куда разведбат подписывать не хочется, потому как он в другие руки работает? Я все правильно понял?