Берти приблизился, чувствуя на себе цепкий испытующий взгляд. На блузе у него синело пятно от краски. Вики еще час назад сказала ему о нем, а сейчас стариковские глаза так и буравят это пятно.
Если бы все взрослые на минутку отвернулись, он бы показал старику язык, просто чтобы Вики знала, что он думает об их добром бароне Штокмаре.
— Так вот он какой, наш отстающий, — сказал барон. — И почему же это, а?
— Потому что, — подбросила Вики, — он не передовой.
— А Вики будет говорить, когда к ней обратятся, — мягко сказал папа. — Сейчас должен ответить Берти.
Но Берти его отсталость нисколько не беспокоила, и он не боялся старого барона.
— Похоже, строптивый паренек, — заметил барон. — Ну, ничего, это мы исправим.
Барон наконец отвел от него свой противный взгляд, начался разговор с мисс Хилдярд.
Были осмотрены книги, и посыпались вопросы об уроках. Некоторые из гувернанток, пытаясь представить Берти как можно в лучшем свете, говорили, что он весьма общительный ребенок, что он хорошо ладит с младшими детьми, они его обожают, и он может часами играть с ними, они же, входя в детскую, первым делом ищут его.
— Общительность, — изрек барон, — это плохой признак. Она говорит о поверхностной натуре.
— Он довольно изобретателен, — сказала мисс Хилдярд.
— Изобретателен?!
— Да, барон. У него живое воображение.
— Вы хотите сказать, он любит присочинить?
— Ах нет!
— Да-да, — сказал барон. — Что еще?
— Он придумывает для детей забавные игры.
— Игры? Ложь! Этот ребенок находится на пути к пропасти. И совершенно не занимается уроками. Наш долг — направить его на путь истинный.
И еще он сказал, что порой необходимо учебу сочетать с тростью. Гувернантки пришли в ужас: по словам барона выходило, что их милый Берти, оказывается, тот еще типус, тогда как он просто нормальный малыш. Однако пытаться изменить точку зрения барона они и не пытались, тем более что его поддерживали родители Берти.
Оставшись наедине с королевой и принцем, Штокмар сказал:
— Я думаю, чем скорее мы найдем учителя для маленького негодника, тем лучше будет для всех нас.
И Штокмар нашел такого человека. Им оказался Генри Берч, пастор Прествича. Поскольку он учил мальчиков в Итоне [25] и был приходским священником, он казался вполне подходящей кандидатурой.
Берти ждал его прибытия с легким трепетом.
Стоял сентябрь, и мысль о том, что они снова на некоторое время покинут Лондон, радовала и королеву, и Альберта. Само название «Осборн», как сказал Альберт, звучало в их ушах чудесной музыкой, а теперь, когда Альберт наметил еще и перестройку дома, сборы носили очень оживленный характер.