Но вот остались позади и вызванная приготовлениями суматоха, и бесчисленные разговоры и совещания. Сопровождать их в пути должно всего несколько человек.
— Это все, что я могу себе позволить, — сказал герцог. — Надеюсь, мой брат Леопольд это поймет.
По крайней мере, герр Флоршютц был с ними, ибо занятия должны продолжаться как обычно, к тому же этот весьма полезный господин мог быть не только учителем, но и выполнять некоторые другие обязанности.
Им было очень интересно проезжать по крошечным германским государствам и навещать по дороге своих родственников. Меняющийся пейзаж то и дело приводил братьев в восторг. Они собрали для своего музея немало образцов горных пород и камней. Остановки в гостиницах, где они размещались инкогнито, и общение с самыми обычными людьми были им в новинку. В некоторых гостиницах те, с кем им случалось разговаривать, и слыхом не слыхали ни о каких принцах Кобургских.
Зато какой же радостью оказалась встреча с дядей Леопольдом, которого Альберт никогда не забывал. Впрочем, дядя Леопольд и сам никому не позволял забыть о себе. Он часто писал своим родственникам, особенно тем, на которых возлагал определенные надежды, а в их числе, безусловно, был и Альберт. Младший в семье, Леопольд давно поставил себя во главе ее и деловито занимался тем, что устраивал свадьбы всем молодым Кобургам.
Весьма недурной собой, во многом похожий на Альберта, очень разборчивый в одежде — ему нравилось считать себя королем, одетым лучше всех в Европе, — довольно тщеславный, носивший, чтобы казаться выше ростом, подметки трехдюймовой толщины, страдавший разными непонятными болезнями, дядя Леопольд тем не менее не только сам был о себе исключительно высокого мнения, но и умел внушить его окружающим; его же юные племянники считали каждое его слово просто непреклонным. Это был, несомненно, выдающийся представитель рода, который, как он полагал, должен оседлать Европу. С момента встречи между ним и Альбертом сразу же установились особые отношения. Альберт был Леопольду родственной душой, и Леопольд немедленно решил, что именно Альберт его любимый племянник. Был только один член рода, который мог сильнее согреть исполнение тайных планов сердце дяди-интригана, — это Александрина-Виктория, маленькая племянница, обитавшая в Кенсингтонском дворце.
Дядя жил на гораздо более широкую ногу, чем они в Кобурге. Он только недавно вновь женился, и мальчики были рады познакомиться с тетей Луизой, очаровательной молодой женщиной, которой Леопольд — что доставляло ему немалое удовольствие — внушал благоговейный страх; хотя она была дочерью короля Франции Луи-Филиппа, он совершенно искренне полагал, что своей женитьбой оказал ей великую честь.