— Ух ты! Чудесно!
Бетани оглядела себя в зеркале, постепенно привыкая к новому имиджу. А ведь эту модель она даже мерить не хотела. Вот и урок: можно дожить до двадцатипятилетнего возраста, так и не узнав, что тебе к лицу!
Платье было из тех, что на вешалке ничьих взоров не привлекает. Длинное, до полу, простого покроя, из серебристо-серой ткани. И, только надев его, Бетани поняла, насколько выгодно платье подчеркивает все достоинства ее фигуры.
К платью прилагались прозрачная шаль и причудливая шляпка, пронзенная черной стрелой. В общем и целом наряд изумительно подходил для той, кому предстояло сопровождать известного киноактера на великосветскую свадьбу.
Венчание должно было состояться в городской церкви, а торжественный обед — в особняке родителей Берил. За час до назначенного времени у дома Бетани притормозил огромный лимузин с затененными окнами.
— Он приехал! Он здесь! — возбужденно воскликнула Джилл, покидая неизменный сторожевой пост у занавески. — О Господи, он выходит! Бетани, скорее — он уже поднимается по ступенькам!
— Так открой ему дверь.
— Не могу! Я себя не помню от смущения! Я просто растаю, превращусь в лужицу у его ног!
— Джилл, если я могу с ним нормально общаться, так тебе это тоже под силу, уверяю!
— Ты — это совсем другое дело! — возразила девушка с видом крайне умудренным. — Ты любишь другого, так что, разумеется, Ронни Коннолли оставляет тебя равнодушной. А это, в свою очередь, безмерно интригует его. — Джилл вздохнула. — Сложная штука жизнь!
— Ступай открой дверь! — прикрикнула Бетани, поправляя непослушный локон и размышляя о словах подруги. О том, что она, дескать, любит Герберта.
Можно яростно отрицать это перед самой собой — и небо свидетель, она сколько раз уже пыталась! Можно внушать себе, что познакомились они с Гербертом совсем недавно, так что чувство это — обыкновенное физическое влечение, не более. Или глупая влюбленность, если угодно. Но, вопреки всему, в глубине души Бетани знала: это — настоящее, это — любовь.
Ради торжественного случая Ронни надел белый смокинг.
— Нравится? — томно осведомился он.
— Умереть, не встать! — мечтательно зажмурилась Джилл.
— Выглядит и впрямь замечательно, — сказала Бетани, с трудом сдерживая улыбку.
Вместе, рука об руку, вступили они в церковь, в этот оазис красоты, тишины и мира среди шумных улиц и площадей. И тотчас же под высокими сводами послышался возбужденный гул голосов.
— Кто это? Кто это с Ронни Коннолли?
А в следующий миг у Бетани остановилось сердце, потому что прибыли жених и шафер и поспешно прошли к алтарю. И конечно же шафером был не кто иной, как Герберт!