Джини задохнулась от обиды. Унижение было так велико, что вызвало вполне ощутимую физическую боль в сердце. И головокружение.
Конечно, Джини могла бы сказать, что ее дед был американцем англосаксонского происхождения и звали его Рон Престон. А женился он, кстати, на мексиканке, Хуаните Перес, с которой и прожил счастливо всю жизнь…
Джини могла бы это сказать, но в ней взыграло чувство гордости, поэтому она промолчала.
Зато заговорил Брюс. Вернее, продолжил:
— В общем так, дорогуша, вот тебе чек на пять тысяч долларов — и чтобы я тебя больше не видел. И не только в моем офисе, но даже в городе. Уезжай куда-нибудь с глаз долой. И на пушечный выстрел не смей приближаться к Сиду!
Произнося все это, Брюс Дженнингс встал из-за стола и приблизился к Джини. Не успела она опомниться, как он скользнул пальцами под вырез ее блузки и сунул сложенный вдвое чек в лифчик.
Джини отпрянула. О чеке в тот момент она не думала, просто невыносимо было находиться рядом с этим человеком… который к тому же позволяет себе подобные вольности!
— Поняла меня? — с угрозой произнес Дженнингс. — Ты не ровня Сиду, заруби это себе на носу! Все, свободна. Если в ближайшее время не уедешь из города, пеняй на себя!
Она не помнила, как выскочила в коридор, просто вдруг поняла, что быстро идет по нему. В голове ее вертелось: «Вот и все! Вот и все».
Осознав, что дальнейшее общение с Сидом исключается — независимо от того, любит она его или нет, — Джини постаралась смириться с ситуацией. Из этого ничего не вышло, но по крайней мере в области сердца возникло ощущение онемения, нечто сродни анестезии. В каком-то смысле оно помогло ей пережить следующие несколько дней.
О чеке на пять тысяч долларов Джини вспомнила только дома, когда переодевалась. Он вывалился из лифчика и спланировал на пол. Вот и деньги на дорогу, подумала Джини, глядя на него. Что-то удержало ее от того, чтобы сообщить о деньгах Кончите. Впрочем, обо всем остальном тоже, ведь Кончите не было известно о ее встречах с Сидом. Джини просто сказала, что хочет попробовать жить самостоятельно. Кончита не возражала, только поставила условие: звонить и сообщать новости как можно чаще. Джини со вздохом согласилась.
Дальше встала проблема, как сказать Сиду, что она уезжает. Джини долго ломала голову и в конце концов не придумала ничего лучше, как просто сообщить, что едет на кинопробы, о которых толковал с ней в загородном клубе некто по имени Джеффри Смит. Ей казалось, что это хорошая идея и что Сид отнесется к подобному решению нормально.
Конечно, можно было просто уехать, не ставя Сида в известность, однако Джини хотелось, чтобы они расстались друзьями.