Во мне бушевал ураган, и хотелось причинить ей как можно больше боли, чтобы самому не испытывать её. Хотелось задушить её или медленно убивать, но одновременно с этим я не мог заставить себя даже ударить её, потому что частичка сердца, которое сейчас умирала, продолжало испытывать к ней не только ненависть.
-Вы убили моих родителей! – хрипя, выкрикнула она, и от неожиданности такого признания, я убрал руку с её горла. – Твой отец убил их, когда мне был месяц от роду! И маму, и папу! Освобождаю беременную вами Майю, он сделал меня сиротой! Я действительно ехала сюда, чтобы лишить дара твою мать…
Не выдержав той боли, которая обрушивалась на меня с каждым словом Камиллы, я не сдержался, и ударил её по лицу. «Она никогда меня не любила, и все её слова ложь! Она даже в постель ко мне легла, чтобы подобраться поближе!» - с каждой секундой осознание всего произошедшего причиняло всё большую муку.
Но страх за Лари был сильнее собственной боли и, схватив свою одежду, я начал быстро одеваться, не спуская взгляда полного ярости с этой дряни.
-У тебя есть пару секунд, чтобы одеться, - бросил я. – Или ты любишь демонстрировать свои прелести всем вокруг?! – в памяти всплыло её поведение на вечеринке, и я поморщился. – Шлюха!
Сжавшись от моих слов, Камилла схватила свою одежду, и начала одеваться. От ярости у меня уж начала кружиться голова и, не дожидаясь, пока она застегнёт свой сарафан, я подобрал свой телефон и, схватив её за руку, потянул к дверям.
-Ты, наверное, не ожидала, что у нас есть свой вампир в доме Дрейфуса, ведь так?– с ненавистью выплюнул я, одевая свою обувь. – Думала, что тебе всё сойдёт с рук? Нет, дорогуша! Знаешь, что делают с теми, кто шпионит? Знаешь! Убивают! Молись, чтобы с Лари было всё хорошо! Если с ней что-нибудь случилось, то ты будешь умирать годами, я лично об этом позабочусь! А если мои родители подоспеют вовремя, то ты умрёшь быстро и безболезненно!
Вытолкнув её на лестничную площадку, я не стал дожидаться лифта и потащил её вниз по лестнице. В душе уже творилось невообразимое. Ярость кипела и бурлила, требую своего выхода. «Только бы с Лари всё было хорошо! Остальное я перенесу!» - молил я про себя, крепко держа Камиллу за запястья.
На первом этаже консьерж испуганно встал, увидев нас, но я окатил его таким холодным взглядом, что он моментально опять сел на стул и, опустив голову, сделал вид, что не видит, как я тащу полуобнажённую девушку за собой.
Пройдя через холл, мы вышли на улицу и, остановившись перед машиной, я открыл багажник. Толкнув к нему Камиллу, я презрительно бросил: