— Будь я бульдогом, вцепилась бы вам в горло.
— К счастью, ваша задняя часть значительно изящнее, чем у бульдога, так что вряд ли вам удастся добраться до цели.
Лорена почувствовала себя странно польщенной и слегка порозовела.
— Так и думал, что комплимент вам понравится. — Самодовольная ухмылка мелькнула на его красивом лице, но Ник мгновенно посерьезнел. — Я начинаю жарить телятину, а вы приступайте к сервировке стола.
Собрав остатки гордости и столовое серебро, Лорена молча направилась в столовую.
Телятина таяла во рту, картофель дымился и благоухал, салат ласкал не только нёбо, но и взгляд.
— Вы изумительно готовите, — не утерпела и сказала Лорена.
Ник кивнул.
— Я знаю.
— Скажите, вы всегда обедаете за этим столом или только с гостями?
— Нет, обычно, когда никто не смотрит, я ставлю на пол собачью миску, опускаюсь на четвереньки и шумно хлебаю из нее, повизгивая от удовольствия.
От обиды глаза Лорены потемнели больше обычного.
— Совершенно излишне так язвить. За этим столом легко можно разместить двенадцать человек, а вы, насколько я знаю, торжественных обедов не даете. Поэтому и спросила.
— Вы, оказывается, основательно изучили меня до приезда.
— Не основательно, но достаточно, чтобы знать, что вы современный отшельник и друзей у вас немного.
Ник Тэрренс помрачнел.
— У меня действительно не много друзей, Лорена, но они есть, и это настоящие друзья. Что касается вашего вопроса, то почти вся мебель в этом доме принадлежала еще моей прабабке, а тогда семьи были большие. Этот стол рассчитан на двадцать человек.
— А в вашей семье было четверо детей, я правильно запомнила? Наверное, вашей маме приходилось нелегко.
— Мама умерла, когда родилась Оливия…
— Какой ужас! Как же вы справлялись?
— Не слишком ли вы любопытны, Конфетка?
— О, простите, я вовсе не хотела быть назойливой. Такая трагедия — четверо детей, малютка, так и не увидевшая матери…
— Отцу пришлось бросить работу в полиции. Он не мог рисковать, что мы потеряем еще и его.
— Вы стали полицейским из-за него, да?
— Да. Отец переживал, что расстался с любимой работой. Он был настоящий полицейский, коп до мозга костей. Мамины родственники никогда не могли понять, почему она вышла за него замуж — молодая, красивая, богатая девушка из знатной семьи и обыкновенный коп… Но он оказался достойным ее доверия и воспитал нас один, без всякой помощи.
— Он больше не женился?
— Да что вы, с четырьмя-то детьми! К тому же он до сих пор ее любит и говорит, что другой такой женщины нет на свете. Разве что малышка Оливия — она удивительно похожа на маму. — Ник резко замолчал, будто испугавшись своей неожиданной откровенности.