— Мне все равно, с кем говорить, — солгала Шерил. — Меня интересуют только факты.
Он кивнул и пустился в объяснения, стараясь не особенно загромождать свою речь медицинскими терминами.
Предмет разговора значил для Шерил больше самой жизни, а потому она подавила неприязнь к этому мужчине и внимательно выслушала его. Но какая-то часть ее сознания существовала отдельно, сосредоточившись исключительно на человеке, говорившем все эти слова.
Шерил видела, что прошедшие годы наложили на Сидни свой отпечаток. Некогда мягкие очертания молодого лица теперь стали четче, обрели жесткость. Красота двадцати шестилетнего мужчины в тридцать два стала мрачнее, а во взгляде иной раз мелькало нечто такое, от чего лицо казалось опустошенным.
А он тем временем закончил свою импровизированную лекцию и спросил:
— Осталось что-нибудь, что тебе хотелось бы узнать?
— Нет, кажется, ты полностью просветил меня в этом вопросе.
Хорошо еще, что, несмотря на сумбур в голове, ей все же удавалось находить нужные слова и отвечать осмысленно.
— Ну, если позже тебе понадобится что-то еще выяснить, пожалуйста, не стесняйся обращаться ко мне за разъяснениями.
— Весьма любезно с твоей стороны, — пробормотала Шерил. — Благодарю.
— Кажется, бабушка твоего сына сейчас с ним?
Озноб вновь пронзил Шерил. Господи, неужели все это действительно происходит с ней?
— Да.
— Хорошо, что она с вами.
— Не знаю, что бы я без нее делала, — ответила Шерил, гадая, видел ли он Сидди? И если да, то заметил ли…
— Обычно я обследую больного, а уж потом разговариваю с его родственниками. Но сегодня у меня был вызов по «скорой», я только что вернулся, — пояснил Сидни, будто отвечая на ее безмолвные вопросы. — Не успел даже переговорить с педиатром, который осматривал твоего малыша. Кстати, как его зовут?
— Сидди, — нехотя ответила Шерил.
Да, ее сына зовут Сидни. В некий безумный момент, в минуту отчаяния он был назван так в честь своего отца.
— Замечательное имя.
— Имя как имя, — отозвалась она, испугавшись настороженности, которая померещилась ей в его голосе.
— И сколько ему лет?
— Пять… будет пять.
Нет, ей не показалось. Сидни побледнел, а в его глазах промелькнуло нечто вроде ярости, которую она успела заметить и которой была потрясена до глубины души. Такая же ярость вспыхнула однажды в его глазах шесть лет назад, и воспоминание о том страшном моменте подошло так близко, что Шерил стало не по себе.
— Уверяю тебя, Шерил, здесь мальчик получит наилучшие лечение и уход.
— Не сомневаюсь, — без выражения пробормотала она.
Ее рассудок признал наконец, что все это не кошмар, а происходит на самом деле. Но осознание того, что она вновь должна довериться человеку, который однажды обошелся с ней невероятно жестоко, лишало ее остатков мужества.