Мануэль достал из шкафчика с вертикальными делениями холсты, изображавшие религиозные сцены: Рождество, Благовещение, поклонение волхвов. По словам Мануэля, все это были работы знаменитых фламандских мастеров: ван дер Вейдена и Мемлинга. Практически бесценные.
Я оглядывалась по сторонам с восторгом и недоверием. Увидеть вещи, принадлежавшие Хуане, было все равно что разбередить воспоминания о трагически погибшем любимом человеке. Я представила, как она берет в руки гребень или распятие, как на бронзовых стенках кубка остаются невидимые следы ее пальцев. Прошлое сгущалось, оживало, обретало форму.
В тот момент я не воображала себя Хуаной, а была ею на самом деле. Королева пришла на свидание с собственным прошлым. Взглянув на Мануэля, я содрогнулась от ужаса. А что, если он унаследовал изощренную жестокость своих предков?
Мануэль ничего не заметил. Он сосредоточенно передвигал мебель в поисках яслей. Внезапно в его руках оказался альбом с фотографиями.
— Надо же, здесь вся наша семья. Давай возьмем альбом в библиотеку. Я тебе всех покажу. — Он протянул мне увесистый том в кожаном переплете.
Я ухватилась за фотографии как за спасительную соломинку, в надежде, что лица людей, живших совсем недавно, помогут мне разогнать старинные чары и вернуться в реальный мир. Усевшись в глубокое кожаное кресло, я раскрыла альбом. На меня смотрели Денья. Узнать их не составляло никакого труда. Все они были стройны, красивы, элегантны, женщины — в кокетливых шляпках с перьями, по моде начала двадцатого века или даже конца девятнадцатого. Определить точнее я не смогла. Мне стало интересно, есть ли в альбоме фотография матери Мануэля. Я перевернула страницы. На некоторых снимках были запечатлены интерьеры особняка, в том числе и комната, в которой мы находились. Агеда говорила, что здесь был кабинет ее отца. А вот, надо полагать, и он, сидит за письменным столом в дорогом костюме, с галстуком-бабочкой и моноклем в глазу. Кабинет был отделан деревянными панелями и выглядел очень солидно. Я разглядывала фотографию, невольно сравнивая тогдашнюю обстановку с нынешней. На снимке за спиной у деда Мануэля виднелись два окна, которых не было в теперешней. Я удивилась. В комнате не было даже контуров, которые обычно остаются, когда заделывают окна. Я бы непременно их заметила. Как будто помещение чудесным образом уменьшилось в размерах.
— При твоем дедушке комната была больше?
— Не думаю. А почему ты спрашиваешь?
— Из-за фотографии. Здесь на два окна больше, чем сейчас.
— А вот и ясли! — провозгласил Мануэль.