* * *
А тем временем под Уотфордом…
Меня окружала тишина такая пронзительная и звонкая, что я слышала не только как часы отсчитывают свои роковые удары, но и как паук в подвале плетет паутину.
Вцепившись в подлокотник кресла побелевшими пальцами, я наблюдала, как перед моими глазами разворачивается пугающая картина.
Девушка, тяжело дыша и то и дело озираясь, спускалась по длинной темной лестнице, ведущей в неизвестность. Она всматривалась в темноту, пытаясь найти свое спасение, но призраки окружали ее, сгущались вокруг, тянули свои прозрачные руки… Еще несколько шагов и, возможно, она найдет свое спасение, но тени окружали ее, приближались и шептали: «Иди к нам, иди…».
И вот в самый ответственный момент, когда я, нервно покусывая ногти и заедая их печеньем, всеми силами сочувствовала несчастной девушке, в ворота постучали, да так зловеще и пугающе, что книга выпала их моих рук, а сама я вскочила, едва не опрокинув кресло.
— Корделия? — на всякий случай поинтересовалась я.
— Да? — мое привидение было тут как тут.
На самом деле оно уже давно было тут, стояло у меня за спиной и читало вместе со мной, но я решила сделать вид, что не заметила этого, а Корделия в свою очередь сделала вид, что так оно и должно быть.
— Это ты стучишь в дверь?
— Нет, я стою здесь, — резонно ответила призрачная девушка, которая, стоит отдать ей должное, и правда стояла здесь, и я никак не могла с этим поспорить.
— А кто же тогда стучит?
— Видимо, кто-то пришел, — сегодня она решила убить меня непробиваемой логикой.
— Ты… хм… не посмотришь?
— Нет, — довольно улыбнулась она.
— Ну… пожалуйста?
— Не получится, — призрак продолжал радостно улыбаться и не сдвинулся ни на дюйм.
— А если это убийца? Он убьет меня! Убийцы именно этим и занимаются.
— Мне будет тебя очень жалко, — кивнула Корделия, и я пожалела, что не изгнала злостного духа из своего дома.
Мне очень, очень не хотелось идти открывать. Я, знаете ли, маленькая хрупкая женщина, не державшая в своих руках ничего тяжелее пудреницы, и сейчас я всерьез полагала, что приличный человек к приличной даме в одиннадцать часов ночи не придет. И уж тем более не будет так настойчиво стучать в ворота, грозя снести их с петель.
— Стучат, — равнодушно заметила Корделия. — Надо бы открыть, не находишь?
— А… кухарка ушла?
— Да.
— А горничная?
— Да.
— А… Все, ладно! Но если меня убьют, это будет только твоей виной!
В тот момент, спускаясь по длинной темной лестнице, ведущей к воротам, я чувствовала, что иду навстречу неизвестности.
— Кто там? — вопросила я, когда до ворот оставалось еще несколько футов.