«Ну же, Стефани, вы же знаете, что не могу! — жеманно рассмеялся Ирвинг. — Но могу сказать, что у всех серийных убийц, с которыми мне доводилось сталкиваться — и, поверьте, их было не так уж мало, — есть одна общая черта. Их заурядность».
Журналистка склонила голову набок, будто ушам не поверила.
«Прошу прощения. Вы говорите, что серийные убийцы заурядны?»
Удивление ее было явно искусственным, словно она заранее знала, что он скажет.
«Совершенно верно. Конечно, сами себя они таковыми вовсе не считают. Совсем наоборот. Но правда в том, что все они ничтожества, практически по определению. Забудьте о гламурных психопатах из романов. В реальном мире эти индивидуумы — унылые неудачники, для которых убийство стало основной потребностью. Хитрые — да. Опасные — безусловно. Но их основная черта — все они неотличимы от толпы. Потому-то их и так трудно вычислить».
«И наверняка их по этой же причине так трудно поймать?»
Улыбка Ирвинга превратилась в волчий оскал.
«Это-то и делает мою работу такой увлекательной».
Интервью закончилось, на экране появилась телеведущая.
«Это был бихевиорист профессор Алекс Ирвинг, автор бестселлера «Разбитые эго», давший вчера…»
Я выключил телевизор.
— С его эго все в полном порядке! — буркнул я, бросив пульт дистанционного управления. Ирвингу не было оправдания. Это никому не нужное интервью дало ему очередную возможность покрасоваться в телевизоре. Интересно, знает ли о нем Гарднер? Вряд ли специальному агенту понравится, что Ирвинг использует текущее расследование для рекламы своей новой книги.
Но даже самовлюбленный Ирвинг не мог испортить мне предвкушение захватывающей работы. Для разнообразия я приехал в морг раньше Тома, но буквально на несколько минут, только-только успел переодеться.
Том выглядел лучше, чем вчера вечером, чему я был очень рад. Еда и хороший сон не могут излечить всего, но укреплению здоровья способствуют.
— Кто-то сегодня ранняя пташка, — сказал Том, увидев меня.
— Мы с Полом вчера нашли кое-что интересное.
Я показал Тому оболочки куколок и таинственное насекомое, объяснив, как мы их обнаружили.
— Все страньше и страньше, — пробормотал он, разглядывая насекомое. — Думаю, ты прав, что тело сперва разлагалось на поверхности, прежде чем его закопали. А насчет этого… — Он слегка постучал по крышке баночки с мертвым насекомым. — Я понятия не имею, что это.
— О!
Я надеялся, что Том сможет его идентифицировать.
— Извини, что разочаровал. Падальные мухи и жуки — это одно, но ни с чем подобным я раньше не сталкивался. Однако я знаю кое-кого, кто сможет нам помочь. Ты ведь, по-моему, не знаком с Джошем Талботом?