— Непременно. Берегите себя.
Улыбка Тома исчезла, только когда за парнем закрылась дверь.
— Боже…
— Он прав, — заметил я. — Он делал свою работу. Нечего тебе себя винить. Кстати говоря, это я должен был помогать Саммер, а не он вовсе.
— Это не твоя вина, Дэвид.
— Но и не твоя. К тому же мы пока не знаем, были иглы заражены или нет. Может, все обойдется.
Надежда была слабой, но нельзя было позволить Тому заниматься самоедством. Он встрепенулся.
— Ты прав. Что сделано, то сделано. Давай просто сосредоточимся на том, чтобы поймать этого сукина сына.
Том крайне редко ругался. И это было признаком волнения, которого он сам не замечал. Он направился к двери, потом остановился.
— Чуть не забыл. Мэри просила узнать, ешь ли ты рыбу.
— Рыбу? — Резкая смена темы застала меня врасплох. — Конечно, а что?
— Ты сегодня вечером идешь к нам ужинать. — Брови Тома весело поползли вверх, словно он наслаждался моим смущением. — Сэм с Полом тоже идут. Только не говори мне, что ты забыл!
Это совершенно вылетело у меня из головы.
— Ну конечно же, нет!
Он ухмыльнулся. К нему частично вернулось обычное чувство юмора.
— Да неужели! Хотя, конечно, тебе есть еще о чем подумать помимо этого, верно?
В теле взрослого человека двести шесть костей, разных по размеру: от тяжелой бедренной кости до крошечных косточек внутреннего уха, величиной не больше рисового зернышка. По своей структуре человеческий скелет — чудо биоинженерии, замысловатое и изящное, как нечто сделанное руками человека.
Собирать его не очень-то простая задача.
Очищенные от последних ошметков разлагающейся ткани, голые кости мужчины, похороненного в гробу Уиллиса Декстера, выдали следующую информацию. Их африканское происхождение теперь стало совершенно очевидным по чуть более ровной, чуть более легкой костной структуре и более прямоугольной форме глазной впадины. Кем бы ни был этот человек, он был среднего роста, среднего телосложения и, судя по изношенности суставов, лет пятидесяти пяти — шестидесяти. На правом бедре и левой плечевой кости следы давно заживших переломов — оба скорее всего получены еще в детстве, и признаки артрита в коленных и локтевых суставах. Левая сторона повреждена больше, чем правая, что свидетельствовало, что он больше опирался на левую ногу при ходьбе. Левый тазобедренный сустав тоже сильно разрушен, головка и суставная сумка стертые и изъязвленные. Если он перед смертью не рассматривал возможность хирургической замены сустава, то вскоре наверняка стал бы калекой.
Хотя теперь ему это безразлично.
Как и у Терри Лумиса, подъязычная кость цела. Это в общем-то ничего не значило, но когда я вынул череп из чана, то мрачно улыбнулся. Зубы по-прежнему оставались коричневыми и с никотиновым налетом, но теперь стала видна та часть челюсти, где некогда было чистое кольцо зубной эмали.