Когда я, напялив на обе руки массивные парные металлические браслеты темного желтого, или как его еще называют, "цвета старого золота", а в уши засунув подобные им тяжелые серьги, вновь показалась на глаза Алексею, тот остался доволен.
- Ну вот, Катя, теперь ты похожа на человека. Давно бы обратилась ко мне, а то все отказывалась. Теперь осталось только Нельку обработать.
- Да уж, поработали надо мной славно, - вздохнула я, все еще продолжая глядеть на себя в зеркало. - Я теперь отчего-то устала, и хочу спать.
- Да, Катя, ты даешь. Над тобой трудились, переделывали тебя, а ты: "спать хочу". Да другие девушки бы от счастья прыгали, и скорее бы в клубы бежали - искать парней побогаче!
- Что ты заладил: парни, парни? Может быть, я решила так одеться только для одного человека?
- Это для какого же? А, для Антона своего прихорашиваешься так? - решил понервировать меня дядя. - Это правильно-правильно. А то вдруг он тебя оставит, такое чучело. - Обнаглел родственник окончательно.
- Я не чучело! - сказала я, одергивая подол платья, которое казалось мне очень коротким. Чулки, хоть были тонкими, причиняли массу неудобств - в них было жарко, и я мечтала их стащить, а вот открытые плечи, напротив, хотелось прикрыть.
- Присядь-ка еще, я тебе сам немного волосы подправлю. Твой Антон тот еще странный парнишка, - разглагольствовал Алексей, не обращая на мое красное от злости и возмущения лицо. - Он кем у тебя раньше, кстати, был? Неформалом каким-нибудь, да?
Неформалов Леша не любил, считая, что они просто одеваются безвкусно. В том числе он любил особо подчеркивать, что и Томас не может "выглядеть достойно со своим авангардом и прочей художественной фигней".
- Почему неформалом? - сквозь зубы спросила я, потому что мне не нравилось, когда об Антоне говорили плохо, а тон Алексея явно подразумевал скрытое глумление. - Нормальный он человек.
- А почему у него тогда уши проколоты? - тут же спросил дядя, что-то делающий с волосами.
- У кого? - обалдела я от такого заявления.
- У меня! - раньше у Леши действительно было проколото одно ухо, в котором красовался маленький бриллиант - подарок очередной, не знаю даже какой по счету девушки. Потом Алексей должен был участвовать в каком-то консервативном и строгом, по его словам показе, и серьгу пришлось убрать. А ухо заросло всего лишь за пару дней, и после этого дядя больше не экспериментировал с проколами на теле.
- У тебя?
- Катя, у Антона. У твоего лохматого Антона! Проколоты уши. Оба! Несколько проколов, - и для наглядности Алексей оттянул собственные мочки ушей.