Немного кокаина, и дела пойдут лучше.
Насыпал несколько полосок на край раковины, глубоко вдохнул и втянул их в себя. Несколько мгновений не чувствовал ничего. Подумал даже, что мое похмелье ничем не перешибешь. Но потом запели ангелы. Немного затошнило. Почувствовал, как широко открылись глаза. Бог мой, у меня уже ничего не болело. Я двинулся назад в свою комнату, бормоча:
– Мне нравится моя жизнь.
Выбрал старые джинсы «Ливайз». Еще одна стирка, и придется выкинуть. Надел рубашку с надписью «Грязный Макнэсти». Подарок завсегдатая паба «У Шейна Макговена» в Айслингтоне. Тогда-то она была белой, но я постирал ее вместе с синей рубашкой. Залез в туфли. Вытряс из пачки «Малборо» сигарету. Мы с Бет Дэвис все еще курили. Пошел вниз в бар и выпил глоток кофе. Идеально горький, как сплетни. Джефф сказал:
– У тебя, видно, мощные глазные капли.
– Что?
– У тебя глаза светятся.
Появилась Кэти и заявила:
– Фью, чтоб я еще когда-нибудь пила «Спритзерс»!
Джефф сказал ей о Пауле Йатс. Она заметила:
– Бедняжка.
Потом, прислонившись ко мне, спросила:
– Что это за запах? От тебя пахнет, как от моего Джеффа.
То, как она произнесла его имя, тронуло меня до глубины души.
Я пересел на свой стул и шумно выдохнул. Я быстро шел к выздоровлению.
Открылась дверь, вошел крупный мужчина. Длинная черная борода и выражение спокойной силы. Подошел ко мне и спросил:
– Можно поговорить?
– Конечно.
– В тишине.
Я оглядел пивную, которая вряд ли могла нам дать такую возможность, улыбнулся и сказал:
– Тогда давайте выйдем наружу.
Губы его слегка дрогнули, из чего я понял, что он оценил шутку. Один взгляд на его руки, и ты понимаешь, что он прошел длинный путь.
Свежий воздух едва не сбил меня с ног. Я пошатнулся, почувствовал поддерживающую руку. Он сказал:
– Свежий воздух иногда подводит.
Я вытащил курево, вытряс сигарету и щелкнул зажигалкой. Ни привета, ни ответа.
– Черт, – выругался я.
На нем были черный костюм, белая рубашка и аккуратно завязанный галстук. Он сунул руку во внутренний карман, достал зажигалку «Зиппо» и протянул мне. Я прикурил, попытался вернуть зажигалку, но он сказал:
– Оставьте себе. Я бросил курить.
– Она же серебряная.
– Давайте считать, что я даю ее в долг.
– Ладно.
Я присел на оконный карниз и спросил:
– Что вы хотели мне сказать?
– Вы меня знаете?
– Нет.
– Уверены?
– Я не забываю лиц.
– Я Трубочист.
Я снова взглянул в его лицо. Он не шутил.
– Не обижайтесь, приятель, но мне это ни хрена не говорит.
– Тинкеры?[1]
– Это что, шутка?
– У меня с юмором плохо, мистер Тейлор.
– Зовите меня Джеком. Итак… что вам нужно?