Ангус пожал плечами.
Эдилин смотрела на него так, словно впервые увидела. Она не хотела думать о предательстве Джеймса, но мысль о том, что в незнакомой стране уже приготовлено жилье, приятно согревала.
— Значит, ты думаешь, что в Америке есть дом, где я смогу жить? Не то чтобы мне очень хотелось туда вселиться, но все же…
— Почему бы тебе не пожить там первое время? Пройдет не меньше месяца, прежде чем туда дойдет письмо Харкорта, а до того момента все будут считать тебя его женой.
— А тебя — моим мужем! — выпалила Эдилин.
Ангус улыбнулся:
— Я тихо исчезну, как только привезу тебя туда. Ты сможешь, к примеру, стать вдовой мистера Харкорта.
— А что я буду делать, когда объявится Джеймс?
— Покажешь ему свидетельство о браке, в котором говорится, что он — муж другой женщины, а не твой. Если он и подыскал в Америке дом, то заплатить за него наверняка не успел, поскольку ждал твоего золота.
Эдилин задумалась, потом сказала:
— Я думаю, ты мыслишь как преступник.
— Спасибо, — сказал Ангус и протянул ей листок с эскизом. — Ты это имела в виду?
Он показал ей план дома. Пропорции были выдержаны идеально. Внизу был просторный холл с широкой лестницей. По обеим сторонам холла имелось по две комнаты, каждая из которых была большой и светлой. Планировка второго этажа была почти такой же, как и первого, но с одной стороны холла комнаты были разного размера: одна в полтора раза больше другой.
— Большая комната для твоих книг, — пояснил он. — Ты можешь поставить книжные шкафы от пола до потолка вдоль трех стен.
То, что он думал о ней, пока чертил этот план, едва не заставило ее расплакаться.
— Где ты научился делать эскизы?
Ангус пожал плечами:
— Не все приятели твоего дяди похожи на тех двоих, с которыми ты знакома. Когда я был даже младше Тэма, к твоему дяде приезжал в гости богатый молодой человек, он рисовал старинные шотландские замки. Он платил мне за то, чтобы я сопровождал его в горах, где он рисовал. Я наблюдал и учился.
Эдилин молчала.
— Почему ты так на меня смотришь? — спросил он.
— Ты не устаешь меня удивлять.
— Потому что я не тот дикарь, каким ты меня считаешь?
Она не улыбнулась.
— Я могла бы дать тебе немало определений, но я никогда не считала тебя дикарем.
Ангус нахмурился и начал что-то чертить на другом листе бумаги.
— Ты все-таки влюбилась в меня?
— С чего ты взял? И когда это я могла в тебя влюбиться?
— В один из первых дней, когда смотрела на меня глазами, полными обожания.
— Полными чего? Могу тебя заверить, я никогда тебя не «обожала».
— После того как я спас тебя от Харкорта…