Каждое утро крестоносцы вставали с надеждой увидеть корабли, которые доставят их в долгожданную Антиохию, но когда корабли пришли, их нетерпение сменилось горьким разочарованием. Мореходными корабли, наверное, назвать было можно, но они оказались настолько маловместительными, что погрузить на них все войско не представлялось возможным. И вот перед Людовиком снова встала дилемма.
— Я не могу посылать людей в труднейший сорокадневный марш по суше, — твердил король своим епископам. — Мы всех должны забрать на корабли.
— Они не выдержат такой груз и потонут, — отвечали ему.
— И все же я не могу заставить рыцарей идти маршем. На них нападут арабы. Им придется переносить трудности, голод… Нет, я не могу этого!
— Но мы не можем здесь оставаться, сир.
Людовик долгие часы проводил на коленях, умоляя небеса подсказать ему решение. Время шло, что-то надо было делать. Наконец король решился: он грузится на корабли с королевой, ее дамами, некоторыми из епископов и своими самыми лучшими рыцарями.
Вот так король с королевой отправились в Антиохию. Но три четверти армии крестоносцев король потерял по пути к ней.
* * *
Плавание до Антиохии вместо трех дней затянулось на три недели. Но море было спокойным, и под конец фортуна, казалось, повернулась к ним лицом. Перед ними открылись зеленые плодородные земли Антиохии, а Раймон, князь Антиохийский и дядя Элинор, которому сообщили об их прибытии, приготовил им пышную встречу. Как только корабли крестоносцев показались на горизонте, он сам направился в гавань, а жителям Антиохии велели выйти на улицы и приветствовать гостей на всем их пути по городу.
Так встретилась Элинор со своим дядей.
Она смотрела на него снизу вверх, хотя и сама не маленького роста, дядя возвышался над ней словно башня. Слухи не обманули: он действительно был красивейшим из благородных людей христианского мира. И между ними то сходство, что они оба отчаянные авантюристы, оба — с большим самомнением и оба стремились к полнокровной жизни, желая от нее взять все, что она может дать. Они узнали друг в друге родственные души, и между ними сразу установилось полное понимание.
Раймон поцеловал ей руку и произнес:
— Мне доставляет огромное удовольствие видеть вас.
— Я счастлива быть здесь, — ответила ему Элинор.
Он повернулся к Людовику. «И это король Франции! Бедняга! Конечно, благороден и выглядит праведником, но никак не мужем такой горячей королевы. Складывается прелюбопытная и забавная ситуация!»
— Добро пожаловать в Антиохию, сир, — поклонился королю Раймон.
— Благодарим вас, дорогой родственник. У нас было тяжкое путешествие.