Следующим посетителем был отец Эмиль.
— Ах, вот он где, — отрывисто проговорил священник, направляясь к отцу Ансельму, чтобы разбудить его. — У нас встреча с настоятелем. А как у вас сегодня дела, — месье? — спросил он, поворачиваясь к Вильгельму.
— Благодарю вас, уже лучше, — ответил он.
— Мы все очень желаем вам выздоровления, чтобы вы могли вернуться к вашим делам, месье, чем бы вы там ни занимались.
Отец Эмиль не услышал облегченного вздоха Вильгельма.
— Пойдемте, дружище, — сказал он отцу Ансельму и помог старому человеку подняться.
После их ухода Лорелея произнесла:
— Кажется, вам теперь нужно немного обучить меня латыни.
— Придать лжи немного правды? Вы не любите лгать, да?
— Не люблю.
— А я, кажется, в этом преуспел.
— О да.
Они работали, пока собаки не подняли лай перед вечерней кормежкой.
С удивлением заметив, что время пронеслось так быстро, Лорелея посмотрела на Вильгельма:
— Вы, должно быть, устали. Благодарю вас за помощь, а сейчас я должна идти. Сегодня за ужином отец Гастон читает лекцию, я обещала присутствовать на ней. Вам придется побыть одному.
— У меня есть чем заняться, — сказал Вильгельм и указал на бумаги.
Она импульсивно взяла его за руку:
— Вильгельм, огромное вам спасибо.
Он ответил легким пожатием на ее жест. Рука мужчины была крепкая и большая. Он казался немного смущенным.
— Не стоит благодарить меня, Лорелея.
Подложив дров в печку, Лорелея вышла на улицу. Краем глаза она заметила какую-то тень, метнувшуюся за угол здания. По спине пробежали мурашки. Девушка попыталась отогнать от себя чувство страха. Еще ни разу за ее двадцать лет у Лорелеи не было причин остерегаться какой-либо опасности. Она подавила в себе страх и решила выяснить, кто бы это мог быть.
Тень зашевелилась и двинулась к ней. Она узнала знакомое лицо и улыбнулась:
— Привет, Сильвейн.
Он раздраженно отбросил прямые светлые волосы со лба:
— Ты провела с ним весь день.
— С Вильгельмом? Конечно. Кто-то же должен с ним быть. Его состояние беспокоит меня. И, кроме того, он помогает мне с латынью, — ответила Лорелея.
Ее охватило какое-то странное, вызывающее тошноту чувство, когда она повторила ложь Вильгельма. Девушка отвела взгляд от напряженного лица Сильвейна и продолжила свой путь к часовне. Снег захрустел под ногами.
Сильвейн схватил ее за руку и развернул лицом к себе.
— Лорелея, ты же ничего не знаешь об этом человеке.
— Я знаю, что он ранен и нуждается в моей заботе.
— А может быть, он преступник. Вор или убийца.
— Может быть, — она высвободила свою руку и быстро пошла по дорожке. — Но он не преступник. Он очень добр со мной. Почему ты так беспокоишься из-за прикованного к постели мужчины? Я часами просиживала с другими больными, и ты никогда не волновался обо мне.