Брат Френсис вежливо поклонился и утвердительно кивнул.
— Что ты делаешь в этих развалинах?
Юноша подобрал среди камней кусочек мела. Маловероятно, что старик грамотный, но брат Френсис решил попробовать. Простонародные диалекты не имели ни алфавита, ни орфографии, поэтому он нацарапал на плоском большом камне латинские слова:
«Послушание. Уединение. Молчание»
и затем пониже написал эти слова на древнеанглийском. И несмотря на большое желание поговорить с кем-нибудь, послушник все же надеялся, что старик поймет надпись и оставит его в одиночестве накануне завершения поста.
Старик криво усмехнулся, взглянув на надпись. Его смех больше был похож на блеяние.
— Хе-хе, все еще пишете шиворот-навыворот, — сказал он. Но если он и понял слова, то не удосужился принять их к сведению. Старик отложил посох, снова сел на камень, подобрал с песка хлеб и сыр и стал счищать с них грязь. Френсис облизнул губы и отвернулся. С тех пор, как начался Великий пост, юноша не ел ничего, кроме кактусов да горсточки высохших зерен; когда дело касалось испытаний, предписанных послушнику, правила поста и воздержания были весьма строги.
Заметив эти переживания, паломник отломил хлеба и сыра и предложил их брату Френсису. И хотя организм юноши страдал от недостатка влаги, его рот мгновенно наполнился слюной. Глаза не могли оторваться от руки, протягивающей пищу. Вселенная сузилась; в самом ее центре царило чудное лакомство: грубого помола хлеб и сыр с налипшими песчинками. Дьявол, вселившийся в послушника, сделал шаг правой ногой, затем левой, дьявол завладел рукой, и юноша прикоснулся к руке паломника. Пальцы ощутили хлеб, они как бы даже попробовали его на вкус. Невольная дрожь пробежала по изнуренному телу. Послушник закрыл глаза и увидел, как отец настоятель свирепо смотрит на него и взмахивает хлыстом из бычьей кожи.
— Изыди, сатана! — прошипел он, отпрыгнув назад и бросив еду. Потом внезапно окропил старика святой водой из крошечного пузырька, спрятанного в рукаве. Перегревшийся на солнце мозг послушника в этот момент не делал различия между старым паломником и Лукавым.
Эта неожиданная атака на силы Зла и Искусительства не имела немедленных сверхъестественных последствий, но несверхъестественные результаты не замедлили сказаться. Паломник Вельзевул не превратился в облако серного дыма, но зато зарычал, побагровел и с диким воплем бросился на Френсиса. Френсис побежал прочь, но запутался в складках туники; и удар посоха с шипом не достиг послушника только потому, что враг его забыл надеть сандалии. Атака хромого старика закончилась неудачным прыжком. Казалось, он вдруг вспомнил о раскаленных камнях, куда ступали его босые ноги, он остановился в раздумье. Когда брат Френсис оглянулся, то увидел, что паломник на цыпочках скачет назад, в прохладу.