— Что еще рассказал тебе Шон?
— Он сказал, что его мать вечно боялась того, что эти люди их разыщут. У нее развилось нечто вроде паранойи на этот счет: она не пользовалась компьютерами и никогда не выходила в Интернет, потому что опасалась, что ее выследят. Мне кажется, он был уверен, что его дедушку и бабушку убили те же самые люди, что расправились с его матерью.
— Но они не стали убивать его самого.
— Я думаю, им помешали. — Дарби объяснила ему свою теорию о третьей стороне — стрелке, который ворвался через раздвижную стеклянную дверь и смертельно ранил мужчину в деловом костюме. — Шон говорил мне, что человек в костюме «Селтикс» был пожилым мужчиной, которому предположительно могли сделать круговую подтяжку лица, — сказала она. — В данный момент это все, что мы знаем о парне в спортивном костюме. Мы не имеем ни малейшего представления о том, где он сейчас и что с ним могло случиться. У тебя нет никаких мыслей на этот счет?
— Ты имеешь в виду мужчину в форме «Селтикс»? Судя по твоему описанию, этот урод может оказаться кем угодно.
— Я имела в виду, почему эти люди так старались найти ее.
— Понятия не имею. — Куп встал. — Почему Шон Шеппард пожелал говорить с твоим отцом?
— Мать сказала ему, что если он когда-нибудь попадет в беду, то должен будет найти его. Она сказала, что он может говорить только с ним и ни с кем больше.
— Значит, ты не знаешь, при чем тут твой старик?
— Нет. Кендру арестовывали за проституцию в Чарльстауне?
— Да, насколько мне известно.
— Мне придется поднять ее дело.
— А я займусь оберткой от никотиновой жевательной резинки, которую ты нашла, и гильзами, обнаруженным в лесу Чудо-близнецами.
— О'кей. Если вспомнишь что-нибудь еще, дай мне знать.
— Договорились.
— Спасибо.
Куп прошел мимо нее. Дарби смотрела на дактилоскопическую карту с отпечатками Кендры Шеппард.
Дарби уже давно знала Купа. Они столько времени провели вместе на работе и вне ее, что стали похожи на супругов, давно привыкших к перепадам настроения и чудачествам друг друга. И она понимала, что скрывается под раздражением и гневом Купа.
Ему было страшно.
25
Дарби открыла дверь в смотровую комнату номер 2. Чудо-близнецы поместили небольшой бинокль в камеру для фьюмингования.
Марк Алвеш, португальская кожа которого цветом напоминала красное дерево, указал на бинокль и заявил:
— Не думаю, что мы найдем здесь какие-нибудь отпечатки. Остается надеяться, что с этим нам повезет больше.
Он кивнул на разложенные на столе предметы: окровавленную опасную бритву и снабженные ярлыками обрывки клейкой ленты.