Барон со жрецом тоже приготовились, квартероны натянули тетивы на луки, попробовали на остроту длинные кинжалы. Команда была в сборе, и все намерены идти до конца.
– А я? – раздался робкий голосок. Мы с удивлением оглянулись.
Эльма с закушенной от волнения губой, сжимая в руках кинжал так, что пальцы побелели, умоляюще смотрела на нас.
– Раз уж я прошла с вами все болото, то…
– Ты будешь обузой, – отрезал Лиас, и он был прав.
– Мы не имеем права на ошибку, – вторила я квартерону. – И на задержку тоже права не имеем. А ты будешь сковывать всех своим присутствием. Найди место поспокойнее и дождись нас.
Девушка безмолвно заплакала. Тогда я, подойдя к ней, обняла и зашептала на ухо:
– Пока мы будем отвлекаться на твою защиту, сами можем прозевать удар и погибнуть. Пойми.
– Я понимаю, – прошептала она. – Но…
– Вот и хорошо, – не стала слушать я дальше.
Ободряюще похлопала ее по плечу и обернулась к команде:
– Долго еще?
Меня потряхивало от волнения. Я еще никогда не была в сражении, где рядом со мной плечом к плечу будут гибнуть люди только для того, чтобы мне удалось пройти дальше.
– Ох ты боже мой, Сейворус Великий! Кого я вижу! – закричал кто-то, расталкивая на своем пути защитников крепости. – Рыбоглазый и все его прихвостни! Вот это встреча! А я уж думал, вы где-нибудь под Медным кряжем отсиживаетесь!
– Эрраил? – вскинулся Морвид.
К нам навстречу спешил не кто иной, как черный клирик. Но здесь никто не преклонялся перед ним. Люди, словно привычные к его присутствию, не замечали его соседства, хотя их должно было потряхивать от катящихся от него в стороны волн ужаса.
– Нашедший Тьму, ты-то каким образом здесь очутился? Это же не твоя война!
– Во-первых, не Нашедший Тьму, а уже Вошедший во Тьму[59], – гордо заявил он, останавливаясь возле нас.
Я вздрогнула, поймав его взгляд. Ныне его глаза без белков, как у героя фантастического фильма, были затянуты черной пленкой. Заметив мою реакцию, он довольно осклабился.
– Лихо взлетел, – покачал головой Морвид.
Но тот, словно не слыша его слов, продолжал:
– А во-вторых, это и моя война. Я хоть и зовусь черным клириком, но поклоняюсь одному из богов нашего мира, а не Бездне. Если она вырвется на свободу – не будет ни моего бога, ни меня. Так что, – он развел руками, – я здесь по его велению! И… – как хороший драматический актер, чуть подержав паузу, добавил: – Я с вами иду на прорыв, чтобы помочь.
– А… – казалось, теперь в растерянности пребывали все.
Но Эрраил удовлетворенно хмыкнул и стукнул меня по плечу.
– Ба, детонька! Да ты растешь! Пожалуй, теперь и дряхлого старикашку Лионида уделаешь!