Если же бросится кто помогать, опуская веревку,
То я скажу: "Как знать, быть может, спрыгнул он нарочно
И не желает спастись?" — И кстати припомню погибель
Сицилийца-певца. Когда за бессмертного бога
465 Признанным быть захотел Эмпедокл — спокойно спрыгнул он,
В пламень Этны. Так пусть погибать будут вправе поэты!
Кто спасает насильственно, — сходен поступком с убийцей.
Не в последний он так поступил, хотя и спасенный
Он человеком не станет и громкую смерть не разлюбит.
470 Не довольно понятно, чего он стихи все кропает?
Не опоганил ли праха отца он иль места святого
Не осквернил ли нечестьем? Но явный безумец, он словно
Разломавший решетку медведь, убежавший из клетки,
Чтеньем ужасных стихов и невежд и ученых пугает.
475 Если поймает кого, — до смерти его зачитает,
Не отстанет, как пьявка, пока не наполнится кровью.