- Черт возьми, дитя, наконец-то. Выходит, не
зря я надеялась!
- Мм? -
отозвалась Кася, готовая записать заказ старухи в блокнот. Собственно, она уже
и записывала, поскольку миссис Козловская неизменно заказывала одно и то же.
Неделю спустя, после возвращения Катажины вернулась в Польшу, ее дядя нашел
среди кухонных бумаг вырванный из блокнота листок:
ВЕТЧ + МР КОРНИШ
КОФ
БУЛ С МАК
СТЕРВОЗНАЯ
СВИНАЯ САРДЕЛЬКА/ПРАХ/БУЛЬОННЫЕ КУБИКИ
- Очень смешно, - он немного поразмыслил и сунул листок к другим сохраняемым им
бумажкам.
На следующий
деньКатажина зашла в музыкальный магазин «Вирджин мегастор» и спросила, кто
вскорости станет большой сенсацией.
- Я из Польши, -
пояснила она, стараясь говорить с пущим , чем настоящий ее , акцентом. - Магазины записей у нас имеются, но в них
только и есть, что «Дайр Стрейтс» да Фил Коллинз.
Как и
ожидалось, из «Вирджин мегастор» (а также из «Голоса его хозяина», «Наших цен»,
«Беззаботного», «Сестер Рэй», «Винилового опыта») она унесла охапку рекламных
материалов - плакатов, открыток,
наклеек, листовок, пустых пластиночных конвертов, - ничего, по сути дела, не купив: Катажина расплачивалась
непривычным акцентом, улыбкой и статусом музыкальной беженки. Стоявшие за
высокими прилавками молодые люди, столь пресыщено надменные со всеми прочими
покупателями, улыбались, взирая сверху вниз на нее и на ложбинку между ее
грудей, склонялись к ней, готовые спасти бедняжку от Фила Коллинза и «Дайр
Стрейтс». Не обрекать же такую красивую девушку на невежество в том, что
касается запретного плода новизны; ей просто необходимо вкусить этот плод за те
немногие месяцы, по истечении коих «Вулвортс» обнаружит его и выбросит на
рынок, где он, бедный, и увянет.
- Зачем тебе этот хлам? - поинтересовался Касин дядюшка.
Он пожала
плечами:
- Его отдают даром, дядя.
- Даром ничего не дают, - отозвался старик. - Ни здесь, и нигде. Уж этому-то меня научили.
Катажина
затянула тесемки передника, спорить ей не хотелось. Перелет из Варшавы в Лондон
оплатил дядя: в обмен она получила передник, чтобы его затягивать, и работу,
чтобы ее исполнять. Жаль вот только, что в Америке у нее дядюшек нет - жаль, потому что там-то и находится
подлинный центр мира, центр управления. Рано или поздно ей придется перебраться
туда, и не потому, что Америка так уж разительно отличается от мест, которые
она знает, но потому, что места, которые она знает, недостаточно отличаются от
Америки.
В зале ресторана
эмигранты-поляки, полистав польские журналы, бросали их назад, в общую груду. И
сверху, заметила Кася, неизменно оказывался тот, на цветной обложке которого
некий малахольного вида чувак порицал президента США за сексуальные
домогательства. Надпись на обложке гласила: «CLINTON - WINNY ALBO NIEWINNY»[1].