— Значит, рабство? — глупо спросил я.
— Да.
— Но, теперь ты свободна, — сказал я с гордостью.
— Ты меня отпускаешь?
— Зачем ты спрашиваешь, ты свободна.
Мои слова не вызвали у нее радости.
— Ты чем-то недовольна?
— Свобода — это деньги и друзья. У меня нет ни того, ни другого.
— Уже есть.
— Друзья?
— Да, друзья и деньги в одном лице.
— Ты?
— Да.
— Но ведь я впустила яд в твое тело.
— У меня есть противоядие.
— Противоядия нет, — обреченно сказала она.
— Теперь есть.
После стольких скитаний по миру с женщиной, несущей ад и рай, я прибыл в Москву. Гламурные люди еще спали, когда ранним морозным утром я въехал в столицу. Жена с детьми, слава богу, отдыхали в Италии, и меня в столице ждал только один человек — Тверитинов. Он не спал и, как только я позвонил, выехал в лабораторию. В девять утра мы встретились у него.
— Влад, ты отдыхай, а мы займемся анализом.
Через несколько часов он разбудил меня.
— Влад, вставай, это потрясающе.
— Что, что такое?
— Открытие, вирус ходит по миру уже две с половиной, а может, и три тысячи лет. А может, он еще древнее. Понимаешь, просто он не распространялся. Люди в древности были не экспансивны. Они жили родами, общинами, кланами. Понимаешь, как это мудро. Все болезни умирали в одном роду или племени. Вирус явно мутировал, но не распространялся.
Вообще, нечто подобное можно было ожидать. Вирус, поражающий не отдельные части организма, а его защитную систему в целом. Его никто специально не изобретал. Глобализация мира, стирание границ, упрощение контактов между людьми разных рас и национальностей разнесли вирус по миру. Его родина — Африка, он пришел оттуда с эмигрантами, переселившимися в Европу.
— Да, я понимаю, — голова гудела от перемены часовых поясов и дикой невыспанности.
— В ее организме вирус просто живет, но не распространяется. Это известно нам уже лет двадцать. Тут ничего нового. Вирус, как в капсуле, плывет, передвигается по крови, но не внедряется в кровь. Когда капсула лопнет, никто не знает. У меня были пациенты, которые носили вирус пятнадцать-двадцать лет, а потом он проникал в кровь и все.
— Так, и что нас ждет? — спросил я глупо.
— Весь парадокс заключается в том, что ее вирус мутирует постоянно. Она заражена, но в какой-то момент происходит исцеление. Пока ее иммунная система справляется с мутациями, но полагаю, что после шестидесяти она начнет сильно болеть. Но сейчас, и это главное — ее кровь заражается и тут же вырабатывает защиту против вируса. И так вечная борьба. Но она в принципе здорова. Я взял у нее анализ крови, у нее третья группа, это меня обнадеживает, Влад. Я приготовлю вакцину для тебя.