— Это зависит от вкуса, — попытался он исправить ситуацию и задумчиво посмотрел на нее. — Мне жаль, если я вас вчера вспугнул. А вот почему вы извиняетесь, не пойму.
Эдна почувствовала, как у нее запылали щеки. О Господи! Как она ненавидела себя, когда краснела по пустякам. Она, должно быть, пунцовая, как хвост его попугая…
— Не обращайте внимания, — сказала она поспешно.
Взгляд мужчины не отрывался от нее. Эдна с ужасом почувствовала то же самое странное ощущение, что и вчера, будто она не может спрятаться от бездонных зеленых глаз.
Он настаивал:
— Почему вы подумали, что я рассердился?
От смущения она выпалила:
— Ну, как я на вас смотрела!
— А как вы смотрели? Вы, на самом деле, на меня смотрели? И почему же?
— Просто я… никогда не видела… — Эдна спохватилась и замолчала, потому что чуть было не ляпнула, о чем она думала, глядя на него.
К ее щекам снова жарко прилила кровь.
— Так чего вы никогда не видели? — Он выжидающе смотрел на нее.
И она знала, что он не отстанет от нее.
— Просто я не привыкла… — Ее голос беспомощно затих.
Как она могла ему все это объяснить? Что не привыкла видеть полуобнаженных, покрытых сверкающими каплями морской воды мужчин, красивых, как античные боги, о которых она грезила в детских полуосознанных мечтах? Что она жила затворницей, что жаждала свободы и мечтала о первобытной дикой жизни и что он был живым, дышащим воплощением ее?
Он долго ничего не говорил, а просто смотрел на нее прищурившись. И у Эдны возникло странное ощущение, что ее оценивают иными мерками, чем делали это прежде мужчины ее круга. В его глазах светился острый ум. Взгляд был небрежным и оценивающим. Она поежилась — ее явно вычисляли, складывая, отнимая, умножая, пока не получили нужный результат. Наконец он удовлетворенно кивнул головой.
— А ты Эдна Лайтвуд, не так ли?
Она разинула рот от изумления.
И тут снова прозвучал пронзительный свист попугая.
Эдна вспыхнула и потянулась за полотенцем, чтобы поскорее им прикрыться.
— Не обращай внимания. Это ничего не значит. Просто так кричит мой попугай.
Его объяснения не успокоили Эдну, она продолжала старательно обматываться полотенцем.
— Ты ведь Эдна? Я не ошибся? — повторил он свой вопрос. — Племянница дядюшки Бенджамена?
Она подняла к нему голову.
— Вы знаете дядю Бена?
— Именно поэтому я и пришел сюда, чтобы выяснить, кто находится на его судне. Ведь он не говорил, что ты приедешь.
Привыкшая мыслить логически, Эдна испытала огромное облегчение. Так вот чем объясняется его присутствие здесь! Однако она не могла еще осмыслить то странное разочарование, которое вдруг охватило ее. Как будто ей хотелось, чтобы у него была другая причина для прихода.