Нико — отец ее ребенка. И она любит его. И ребенок тоже полюбит. Пусть это глупо, пусть идиотизм, пусть гормональная перестройка организма, но Реджина чувствовала, что собственная зависимость и уязвимость больше не пугают ее. Их ребенку нужны мать и отец.
Эй! А что случилось с идеей стать матерью-одиночкой! Ведь ты живешь в современном мире!
У Нико обязательства перед семьей, и в его жизни нет для нее места. Реджина знала это. Как знала, что не подходит для того мира, в котором живет он, а он — для ее мира.
Реджина лежала в ванне и пела, как всегда фальшивя, и размышляла.
Из глубокой задумчивости ее вывел настойчивый звонок в дверь. Испуганная, она вскочила, но потом села в ванну обратно и включила горячую воду.
— Настойчивый болван! — пробормотала она. — Кто бы ты ни был, убирайся!
Звонки и стук в дверь прекратились, но не успела она облегченно вздохнуть, как ожил ее мобильный.
Только замолчал мобильный, как надрывно зазвенел домашний телефон. Что происходит? Что-то с родными? Авария! Инфаркт! Кто? С кем беда? Реджина пулей выскочила из ванной и насухо вытерлась. Надев толстый махровый халат, она рванулась на кухню к телефону.
— Открой дверь! — донесся из трубки рык.
Нико? Здесь? О, мой Бог!
С гулко бьющимся сердцем она на цыпочках подошла к входной двери и увидела на подъездной дорожке длинный белый лимузин. А Нико, сложив руки на груди и прислонившись к косяку, стоял на крыльце и в упор смотрел па нее через дверное стекло. Его сильное, мускулистое тело едва не дрожало от ярости и напряжения, и Реджина поняла, что он с огромным трудом себя сдерживает. Синие глаза сверкали как лазеры, и она испугалась.
Под халатом на ней ничего не было, но если она сейчас оставит его на крыльце и пойдет переодеваться…
Реджина открыла дверь.
Он мгновенно ворвался в коридор и с такой силой захлопнул дверь, что содрогнулся весь дом.
В коридоре она повесила картину, привезенную из Италии, — мальчика, играющего на песке. Когда Нико увидел ее, то замер и нахмурился еще сильнее. А потом, как будто увиденное оскорбило его, демонстративно повернулся к картине спиной.
— Почему ты не перезвонила? — На его виске бешено пульсировала голубая вена.
Реджина вдруг начала задыхаться. Привалившись к стене, она выдавила из себя:
— Я хотела…
— Довести меня до безумия?! Если таково было твое намерение, то ты преуспела!
А Реджина не могла отделаться от мысли, что без макияжа и с мокрыми волосами она не идет ни в какое сравнение с прекрасной Виолой.
Нико решительно прошел в кухню и учинил там форменный обыск, выдвигая ящики и проверяя их содержимое.