— Я снова чувствую себя ребенком, — сказала она.
Я глянула на часы и ужаснулась. Оказывается, мы бродим больше двух часов. Я вдруг почувствовала, что страшно устала и хочу есть. Пот смыл средство от комаров, и я машинально чесала бугорки от укусов. Из них сочилась кровь.
— Пора домой, — заспешила я. — Уже почти четыре. Если пойдем прямо сейчас, можем успеть к обеду.
— Но я не могу останавливаться! — воскликнула Фрэнни. — Я чувствую, заветное место совсем близко.
— Мама рассердится, если я не успею помочь Грете с ужином.
— А что, уже так поздно?
Я снова взглянула на часы.
— Без двадцати четыре. Мне пора бежать и накрывать на стол.
— Но я совершенно не хочу есть, — сказала Фрэнни.
— А я хочу. К тому же если не помогу Грете, то получу кучу проблем. Завтра парад. Выступает моя команда по гольфу.
— Да, парад пропускать никак нельзя…
Фрэнни прикусила указательный палец и задумчиво, с какой-то детской тоской оглядела лесной простор. Раскидистые темно-зеленые кроны, запах земли и опавших листьев — все манило, обещало приют и прохладу. Но мне показалось, что она видит там что-то еще. Фрэнни всматривалась в чащу, будто там было нечто скрытое от меня. Сейчас она выглядела как дикарка — в прямых светлых волосах запутались листья, красивые длинные ноги напряглись и приготовились к бегу. Нечто необузданное было в ее облике. Расширенные синие глаза, запах пота… Мне было одиннадцать, и я не понимала, в чем тут дело. Я вдруг испугалась, что Фрэнни будет бегать по лесу до ночи, а нам с мамой придется сидеть дома и молиться, чтобы с ней не случилось беды.
— Послушай, — сказала я, — мы можем вернуться сюда завтра, прямо с утра. Проснемся и сразу же пойдем.
Фрэнни покачала головой, нервно дернула уголком рта. Прижала к груди книжку в матерчатой изумрудно-зеленой обложке, затем взмахнула ею и указала в глубину чащи.
— Я чувствую, тропа там. Надо идти туда.
— Но мне здорово попадет, я же говорила. Может… — Я запнулась, отерла пот со лба тыльной стороной ладони. — Может, ты сходишь туда без меня? Ты ведь сумеешь найти обратную дорогу?
— Но я хочу, чтобы ты насладилась тишиной и покоем вместе со мной!
— Говорю тебе, не могу! — злобно заорала я, окончательно потеряв терпение.
— О! — Фрэнни отступила на шаг и забормотала все ту же молитву: «Господи Иисусе, милостивый и всемогущий, помоги мне».
— Прости меня, — пробормотала я, ощутив себя столь же настырной и непонимающей, как Зуи и мама.
— И ты меня прости. Просто я подумала, что ты… — Она уставилась на меня своими яркими глазищами. — Ты мой самый лучший друг.