— Когда я встаю утром, меня мутит, а от запаха кофе, который я в обычное время обожаю, просто начинает тошнить. Но потом я себя прекрасно чувствую весь день. Стараюсь хорошо есть, пить побольше молока, которое терпеть не могу, а сухарики помогают моему желудку успокоиться. По крайней мере на этот раз у меня хоть нет неожиданных головокружений, как было с Алитой.
Что же касается того, больно или не больно, то У меня сейчас груди более чувствительны и слегка увеличены, но болеть не болят. Ожидание ребенка — не испытание, Тори. Это радость. Самая великая радость, какую может пережить женщина. Единственная настоящая боль — это когда рождается ребенок, но и эта боль забудется, когда возьмешь в первый же раз в руки своего ребенка. Я не могу даже описать, какой это замечательный миг! Могу только надеяться, что ты сама это однажды узнаешь.
— Я тоже надеюсь на это, — мягко прошептала Тори, глаза ее светились. — Я люблю детей. И хочу, чтобы у меня их была целая куча и я бы о них заботилась.
— Куча? — фыркнула Мегэн. — А сколько это, «куча»?
— О, по меньшей мере пять или шесть, — доверительно поделилась Тори.
— Тогда я искренне надеюсь, что Джейк любит детей так же, как ты, — поддразнила ее Мегэн, ухмыльнувшись. — Делу поможет, если ты сумеешь дать ему одного или парочку сыновей, это смягчит напряжение.
Поглощенная своими мечтами о собственных детях, Тори туманно проговорила:
— О, Джекоб очень хорошо умеет обращаться с детьми, он ведь, знаешь, практически воспитал меня.
Джейк почувствовал громадное облегчение от присутствия Блейка. Хотя он доверял всем работникам ранчо, только горстка их была предана «Ленивому Би» так, как он сам. Они помогут ему защитить ранчо, но только у него оно и дом, и наследство, и ответственность.
Блейк Монтгомери понимал это и, более того, был не только владельцем ранчо, хорошо знакомым с трудностями управления таким огромным пространством, но и бывшим стрелком, одни из тех немногих известных Джейку, которые сумели успешно отойти от опасной своей профессии и вернуться, что называется, к «нормальной жизни». Блейк знал, как это трудно: длительное предубеждение, постоянная тревога, что твоя прежняя жизнь тебя нагонит и принесет беду твоей семье и новообретенному миру.
— Хорошее у тебя здесь местечко, — заметил Блейк. Они с Джейком выехали осмотреть ранчо, и Джейк показал другу отравленный водоем и новый отводной канал, над которым они трудились.
Джейк кивнул.
— Оно будет гораздо приятней, если я смогу поймать негодяя, который здесь шкодит.
— Есть какие-то соображения?