Среди множества воспоминаний о Маяковском мемуары его современниц стоят отдельно. В них мемуаристки касаются таких сторон жизни Маяковского-человека, которые может заметить только женский глаз. Дело, естественно, не в каких-то любовных коллизиях — среди них много страниц, не связанных с ними, — а в той способности отметить черты и поступки, цвет костюма или выражение глаз, то особое внимание к жизненным мелочам, бытовым подробностям, интонации и настроению, на которые сплошь и рядом мемуаристы не обращают внимания.
"Я — поэт. Этим и интересен", — сказал Маяковский. Но, как выяснилось с годами, это оказалось не так. Сегодня нас интересует Маяковский не только поэт и гражданин, но "человек просто", с его силой и растерянностью, взглядами и поступками, пристрастиями и неприятиями — словом, неповторимость личности. Мемуары современниц интересны именно психологическим рисунком образа Маяковского, выявлением тех черт характера, которые проявлялись в его отношениях с женщинами. Любовные увлечения поэта, отраженные в некоторых воспоминаниях, помогут читателю узнать новое о нем, раскроют его со стороны, доселе неизвестной и подчас неожиданной. Какие-то его поступки и разговоры хотя и не льстят поэту, но делают его облик живым, снимая хрестоматийный глянец. Впрочем, таких "неблаговидных" абзацев, к счастью, немного. Как правило, его вспоминают с любовью, уважением, подчас с преклонением.
К сожалению, за рамками книги остались Татьяна Яковлева и Элли Джонс — два увлечения, знаменательных для биографии поэта. Дело в том, что их воспоминания не написаны, а есть лишь куски нерасшифрованных магнитофонных записей. Со временем они — будем надеяться — станут достоянием публикаторов или архивов, но пока…
О Татьяне Яковлевой все годы говорили глухо и неправдоподобно, имя ее в нашей печати не появлялось. Стихотворение, ей посвященное, долгое время не печаталось, — не надо забывать, какая у нас была ситуация, — разве мог "лучший советский поэт" влюбиться в эмигрантку и невозвращенку?!
Но вот в "Огоньке" в 1968 году появились статьи, где впервые в советской прессе написали об их романе. Правда, в лучших традициях бульварных газет. "Дыра в ушах не у всех сквозная, иному может запасть"… И запало. Целое поколение читателей до сих пор находится под впечатлением сплетен, махрово распустившихся тогда и "свято сбереженных", как писала Ахматова, на долгие годы. Акценты были намеренно смещены. Имя Лили Брик, которое поэт начертал на полном собрании своих сочинений, было предано поруганию, и любовь всей его жизни пытались вырвать из его сердца. То, что поэт написал пером, вырубали топором. На время это, как ни странно, удалось. Однако годы поставили всех на свои места.