Мэдлин дернулась и попыталась вырвать свою руку, но Льюис не позволил, кивком головы указав на танцующие пары.
— Если только одна мысль о сплетнях так на тебя действует, лучше постараться сделать вид, что мы недавно познакомились и просто танцуем.
Ненавидя его за то, что он прав, Мэдлин подчинилась, велев себе не забывать дышать и двигаться под звуки музыки.
— Так-то лучше, — пробормотал Льюис не глядя на нее.
Мэдлин позволила своему телу расслабиться и послушно следовать за Льюисом. Он был превосходный танцор, но это не стало для нее новостью. В ту ночь они также танцевали, но посреди заснеженных гор Льюис внес в их медленный танец знойный жар и страсть. При воспоминании об этом, подкрепленном теплом, исходящим от его ладоней, от прикасающихся к ней бедер, по ее телу прошла волна дрожи.
Как ей работать бок о бок с этим мужчиной, если не только его прикосновение, но даже взгляд возвращают ее к той ночи? Его магнетизм покорял, и Мэдлин ненавидела себя, чувствуя, что по-прежнему желает его.
— Ничего не выйдет, — прошептала она, не заботясь о том, слышит Льюис ее или нет.
— Ну же, Мэдлин, — криво усмехнулся он. — Ты бы не достигла таких успехов в карьере, если бы отступала перед опасностями.
Возможно, он и прав, но ей еще никогда не приходилось сталкиваться с подобным необузданным влечением.
— Кроме того, — сказал Льюис, наклонив голову к ее уху, и его тихий голос вызвал новой трепет в ее теле, — думаю, что я вполне способен контролировать себя в офисе. Если же не смогу, тогда мы просто изменим твою должность.
Ну и… подлец!
Мэдлин выпрямила спину, зная, что, если она не даст ему отпор сейчас, карьеры в его компании ей не сделать.
— Я уже утверждена на свою должность. Вы сами это подтвердили, мистер Гуд.
— Насколько я помню, ты можешь быть чрезвычайно сговорчивой. Особенно когда дело происходит в спальне.
Плечи ее поникли. В словах Льюиса не было уважения. И никогда не будет.
Мэдлин вырвала свою руку и отступила на шаг. Какая теперь разница, что о ней подумают ее коллеги, точнее, его подчиненные?
— Ничего не выйдет. Утром у вас будет лежать на столе заявление о моем уходе.
Мэдлин быстро, насколько позволяли трехдюймовые каблуки, направилась к столу, чтобы забрать сумочку и сдержанно кивнуть Кей, которая не скрывала своего удивления.
Она вышла из бального зала, хотя взгляд подруги напомнил ей, от чего она отказывается. Что она сделала? Бросила работу, о которой мечтала и ради которой трудилась долгих двенадцать лет. Как можно так малодушно отказаться от нее сейчас? И еще одно вызывало у нее недоумение и горечь. Как Льюис Гуд мог быть таким безжалостным? В «Альпийской фантазии» он не показался ей таковым. Между ними был не только секс. Они разговаривали о том, чего хотят добиться, что мешает им этого достичь, обсуждали вкусы и предпочтения друг друга. Как Льюис мог обращаться с ней как с вещью, когда ему известны ее надежды и мечты, когда он с такой неистовой страстью занимался с ней любовью?