— О господи, вам очень больно?
— А вы как думаете? — саркастически проскрипел раненый.
— Разрешите, я отвезу вас в больницу. Или нет, лучше вызвать «скорую». Мне так жаль, у меня и в мыслях не было причинить вам страдания, я лишь пыталась спасти сокола, это наш любимец, — бормотала Хани, понимая, что выглядит глупо, но ничего не могла с собой поделать.
— Ради бога, оставьте меня в покое, малышка. Забирайте своих любителей птиц и убирайтесь отсюда.
— Я не оставлю вас одного, раненого. За кого вы меня принимаете?! — возмутилась Хани. — Давайте я все-таки отвезу вас в больницу. «Скорая» может долго до нас добираться, а так будет гораздо быстрее.
— Говорю вам, оставьте меня в покое, — прорычал сосед, — вы и так сделали уже достаточно для одного дня.
— Ну почему вы так грубы? Я всего лишь хочу помочь. — Она повернулась к группе орнитологов. — Мистер Мортимер, будьте добры, отведите группу обратно. Я позабочусь об этом человеке.
— Конечно-конечно, — отозвался Дерек Мортимер. — Вы уверены, что вам не понадобится помощь?
— Уверена. Я отвезу его в больницу.
— Ад и все дьяволы! — вмешался раненый, лицо которого побледнело, однако в глазах наряду с болью читался гнев. — Ради бога, уходите со своими чертовыми любителями птиц и оставьте меня в покое! — отрезал он.
Хани посмотрела на его раненую ногу — кровь пропитала джинсовую ткань выше короткого голенища, — и внутри у нее все похолодело от чувства вины. Никогда она не оставалась равнодушной к чужой боли.
— Пожалуйста, разрешите мне отвезти вас в больницу, — мягко попросила она.
— Боитесь, что я истеку здесь кровью и умру и это будет на вашей совести, а?
— Ну зачем вы так? Вы сможете встать, если я поддержу вас?
— Я встану и без вашей поддержки, — проворчал раненый, однако тон его уже не был таким грубым.
— Ну и упрямец же вы, однако. Дайте мне вашу руку, я помогу вам подняться. — Хани показалось, что в серых глазах промелькнуло удивление, а крепко сжатые губы, несмотря на боль, чуть дрогнули в улыбке.
— Ладно уж, так и быть, помоги мне встать, малышка.
Взяв предложенную ему руку, мужчина относительно легко поднялся с земли. Распрямившись во весь рост, он оказался еще выше, чем показалось Хани вначале. Попытавшись встать на раненую ногу, он поморщился и тихо выругался.
— Мне так жаль, — сказала она снова.
— Уж наверняка не больше, чем мне, малышка.
— Я не малышка.
Мужчина чуть прищурился, и Хани вновь почувствовала на себе его пристальный, оценивающий взгляд.
— Сколько тебе лет? — вдруг спросил он.
Хани нахмурилась.
Разве вы не знаете, что у женщин никогда не спрашивают…