На следующий день Джерри приехал за ними и увез кататься на лошадях. Потом они устроили пикник в заповеднике, после чего вернулись в дом Вестов и весело провели время, пока мальчикам не пришло время ложиться спать. В понедельник утром Хани, услышав шум подъезжающего пикапа, вышла встретить Джерри. Он шел к ней навстречу твердой походкой, и Хани с радостью отметила, что его нога уже совсем зажила и не причиняет ему беспокойства. Голубые джинсы, как всегда, плотно облегали стройные мускулистые бедра, джинсовая куртка распахнута на широкой груди. Сияние ласковых серых глаз проникало прямо ей в душу. Он молча обнял Хани и поцеловал, потом поднял голову и сказал:
— Доброе утро, любимая!
— Доброе утро, — прошептала она в ответ.
— Ты одна, Медок, или к тебе направляется какая-нибудь экскурсия?
— Ты угадал. Вот-вот пожалуют члены Общества любителей птиц.
Джерри шутливо взвыл.
— О нет, только не это! Я так хотел хоть немного побыть с тобой наедине. Могу я назначить тебе свидание, Медок? Я купил краску для дома, пойдем посмотришь. — Он обнял Хани за плечи и повел к пикапу.
— Знаешь, Джерри, я как-то все не решаюсь заговорить с Реем о нашей свадьбе, — осторожно сказала она.
— Не хочется признаваться в этом, но мне тоже легче разговаривать с Люком, чем с собственным сыном. Хотя ты помогла мне многое понять в Рее.
Хани расцвела от похвалы.
— Спасибо. Действительно, с Люком легко ладить, но, думаю, дело в том, что у них с Реем очень разные характеры. Со времени рождения Люка с ним была только я, поэтому бывают моменты, когда он вынужден действовать по-взрослому, как настоящий мужчина. Но потом снова превращается в маленького мальчика. — Хани говорила, чувствуя тепло ласковых рук Джерри на своей талии, жар его бедра. Как много времени прошло с их первой ночи любви!
Они подошли к пикапу, и она увидела, что в кузове стоят банки с краской.
— Ты сказала, что краска должна быть светлой и радующей глаз. — Джерри снял одну банку с кузова, поставил на землю и открыл крышку. — Смотри, ну как?
Хани уставилась на яркую, лимонного цвета краску, не зная, плакать ей или смеяться. Джерри же выглядел ужасно довольным. Краска в самом деле была веселой и очень яркой, и, если ею выкрасить стены дома, они буквально засияют.
— Тебе не нравится?
Разочарование настолько явственно отразилось на его лице, что Хани поспешила его успокоить:
— Нет, ну что ты, она вполне симпатичная.
— Ты правда так считаешь?
— Конечно.
— Значит, вы переедете ко мне?
Хани помедлила с ответом, и Джерри торопливо продолжил:
— Послушай, Медок, давай попробуем пожить у меня, а твой дом пока просто закроем. А если тебе не понравится, тогда поселимся здесь. По мне, так не имеет никакого значения, где жить, лишь бы вместе. Знаю, ты хочешь сохранить свой дом и заповедник. — Джерри теснее прижал ее к себе, но в этот момент на подъездной аллее показалась машины, по-видимому с экскурсантами. Он застонал.