Молчат. Идут дальше.
- Бросьте тюки, а то стрелять буду! - кричу им еще раз.
Молодой оборачивается в мою сторону. А тюк за его спиной больше, чем он сам.
- Занимайся своим делом, - говорит он, и они идут дальше.
Я психанул. Мы здесь умираем, а они барахло собирают. Скинул свой автомат и дал им по ногам очередь. В старика не попал, а молодой упал. Я даже не стал к ним подходить. Надо было в бой идти. Одним словом, Гагры мы отбили.
Проходит дней пятнадцать. Я вообще забыл про этот случай. Живу в гостинице. Все наши бойцы жили в гостинице. В тот день мы отдыхали. Вдруг вбегает ко мне сосед с нижнего этажа и говорит:
- Приехали за тобой вооруженные ребята. Все с автоматами. Духовитый вид у них. Может, помощь нужна?
- Не надо, - говорю, - никакой помощи.
Я вспомнил того, молодого, которого я в ногу ранил. Что делать? А на мне вот эта же тужурка была, что сейчас. Взял в оба кармана по гранате и выхожу. Руки в карманах. Гранат не видно. Готов ко всему.
Вижу, метрах в двадцати от гостиницы стоит машина. А здесь у гостиницы четыре человека. Все с автоматами.
Я подхожу к ним не вынимая рук из карманов.
- Что надо?
- Ты стрелял в нашего брата? Вот он здесь в машине сидит.
- Да, стрелял, - говорю и рассказываю все, как было. Рассказываю, как нас чуть не взорвали гвардейцы и как их брат вместе со стариком тюки тащил из дома. Рассказываю, а сам внимательно слежу за ними. Чуть кто за автомат, взорву всех и сам взорвусь.
И они немного растерялись. Никак не могут понять, почему я, невооруженный, не боюсь их. Стою, руки в карманах, а они с автоматами за плечами. И тогда старший из них говорит, кивая на машину:
- Подойдем туда. Можешь при нем повторить все, что ты здесь сказал?
- Конечно, - говорю, - пошли.
Я иду рядом с ним, но руки держу в карманах. Подошли к машине. Тот, кого я ранил в ногу, сидит в ней. Я его узнал. И я повторяю все, как было, а этот в машине морщится от злости и стыда. Окна в машине открыты.
- Правду он сказал? - спрашивает тот, что привел.
- Да, - соглашается тот, что в машине, и ругает в Бога, в душу мать своих родственников за то, что они его привезли сюда.
А у меня руки все еще в карманах.
- Что это у тебя в карманах? - наконец спрашивает тот, что привел меня к машине. Уже догадывается о чем-то, слишком близко стоит.
- Гранаты, - говорю, - не деньги же. Я воюю, а не граблю.
- Ты настоящий мужик, - говорит он, - мы к тебе больше ничего не имеем.
- Я к вам тоже ничего не имею, - отвечаю ему и иду вместе с ним назад, но руки все-таки держу в карманах.