Менее чем через два года после смерти отца мальчиков взяла к себе жить его незамужняя сестра Кэтрин Атвуд. Вместо того чтобы позволить тетке заботиться о них, Остин по-прежнему старался играть роль «мужчины в доме». В результате, пытаясь сохранить нерушимость братского единства, он пожертвовал гораздо большим, чем можно было от него ожидать.
Руперт неоднократно пытался восставать против вмешательства Остина в свою жизнь, однако был не настолько глуп, чтобы верить, будто когда-либо освободится от влияния старшего брата. Он не только искренне любил, но и уважал Остина, хотя частенько бывал недоволен его мелочной опекой.
Первым прервал молчание именно Остин.
— Неплохо сегодня поработали.
— Да, неплохо.
— Могло быть намного хуже.
— Еще как хуже!
Руперт вновь сунул голову под душ. Он прекрасно разбирался во всех оттенках настроения брата и знал, что подобный ни к чему не обязывающий разговор обычно служит прелюдией к длинной нравоучительной лекции. У Остина явно было что-то на уме.
Однако нельзя же стоять под душем до бесконечности. Выключив воду, Руперт потянулся за своим полотенцем, надеясь улизнуть по-тихому, чтобы избежать предстоящего разговора.
Но провести Остина было не так-то просто.
— Дороти сказала мне, что видела твой пикап на стоянке возле больницы почти каждый день в последнюю неделю.
Черт побери, а ведь Руперт был почти на сто процентов уверен, что пользование общей, а не служебной парковкой позволит ему избежать внимания любопытствующих! Хотя, разумеется, если кто и мог разоблачить его, то только Дороти, работающая медсестрой в медицинском центре.
Дороти Винсворт, дочь ближайшей подруги Кэтрин Атвуд, обитала в ее доме с незапамятных времен. С незапамятных для Остина и Руперта. А на самом деле с пятилетнего возраста, когда чета заядлых исследователей дебрей Амазонки Эдна и Адам Винсворт, заехав погостить к Кэтрин на недельку, оставили у нее дочь, чтобы та немного подышала целебным морским воздухом. Видимо, так и не решив для себя, как долго должно длиться это «немного», они по-прежнему отважно продирались сквозь вечнозеленые заросли тропического леса, регулярно посылая Дороти и Кэтрин поздравления с Рождеством, Пасхой и днями рождения на красочных открытках с диковинными цветами и невиданными зверями.
За почти двадцать лет Дороти полюбила тетю Кэйт как родную мать, а к братьям Атвуд испытывала поистине сестринскую привязанность. И очень растерялась бы, появись вдруг на горизонте ее родители…
Вот и мечтай после этого о секретности! Руперт решил было проигнорировать замечание брата. Однако он по собственному печальному опыту знал, что это лишь усугубит любопытство Остина. Ему совсем не хотелось, чтобы старший брат совал свой нос в его дела, но откровенно солгать, обвинив Дороти во лжи, было бы некрасиво.