— Ну и как же вы все это объясняете?
— Понимаете, мужики говорили, что, если сделать настойку этого растения на спирту и еще добавить туда несколько цветков майки таежной… майка — это травка такая с желтыми цветками, от этого напитка здорово растет… ну… половое влечение…
— Что вы и решили испытать на мне?! — криво усмехнулась Нонна.
— Да, скрывать не буду! Чего уж теперь! Вы всегда мне нравились… Более того, я все время думал о вас в экспедиции… Мечтал, как вернусь, как войду в квартиру, а вы выйдете в коридор, как… В общем, я понимал, что не герой вашего романа. Мне пятьдесят пять… Я старше вас на целых двадцать пять лет… Не красавец… На что мне было рассчитывать? А тут такой напиток соорудили… Он выстаиваться должен. Мы в экспедиции так и не приложились. А тут как раз срок подошел. Почему бы не попробовать, чтобы хоть один разок… с любимой женщиной, с которой больше никогда… Разве это такое уж страшное преступление? Я не знал, что нельзя так много. Я думал, чем больше, тем лучше…
Нонна молчала. Викулов тяжело вздохнул и спросил:
— А все-таки скажите, что вы испытали? Неужели нечто омерзительное?
— А вы? — вместо ответа спросила она.
— Честно говоря, впечатление незабываемое. Фантастическое наслаждение… Просто неземное…
— Ага, неземное… потустороннее… Наркотическое! Наверняка сродни героиновому! Смотрите не подсядьте, Георгий Николаевич!
— А вы… а вам, Нонна… простите, конечно, за этот вопрос… вам не хотелось бы повторить… нет-нет, не со мной… Конечно же с другим… В принципе не хотелось бы? Думаю, что и вы должны были испытать нечто феерическое.
— Я испытала феерическое послевкусие. Думала, конец мне пришел. А с живота синяки до сих пор не сошли… Один черт знает, что вы со мной делали!
— Я любил вас, Нонна… я и сейчас люблю… И если бы я только мог рассчитывать…
— Не можете! Особенно после того… что произошло…
— Да? То есть вы хотите сказать, что если бы не произошло, то вы могли бы, так сказать, снизойти…
Нонна с пристрастием оглядела соседа. Вообще-то он был ничего себе дядька: высокий, широкоплечий и не лысый. Она ужасно не любила лысых. Волосы Георгия Николаевича были почти совсем седы, но густы и красиво пострижены. Да и лицо, пожалуй, вполне приличное. Среднее такое лицо. Не молодое, но и не старческое. Нормальное. Не противное. Нонна никогда не воспринимала соседа как мужчину именно из-за большой разницы в возрасте. А теперь она даже припомнила, каким он лежал перед ее диваном… голым… Брррр! Какое отвратительное слово. Лучше сказать: обнаженным… Его тело было крепким и поджарым… В общем, если бы не Борис и не этот чертов богатырник…