Ирочка умудрилась рассмеяться:
— Похоже, я у тебя для платонической любви, а Людмила Плешакова… в общем, сам знаешь…
— Ничего такого не было, Ира… поверь… — взволнованно произнес он.
Она не посчитала нужным отвечать. Опять плюхнулась на подушку, теперь уже лицом вверх, и принялась сосредоточенно изучать трещины на потолке. Андрей пересел к ней на диван и уже твердым голосом приказал:
— Посмотри на меня, Ира!
Она не смогла ослушаться. Она перевела взгляд с трещин на потолке на любимое лицо, и из глаз сразу побежали слезы. А Андрей начал говорить:
— Как ты могла поверить этой Плешаковой, Ира?!! Я же тебя люблю! Тебя! И ты знаешь это! Если бы я даже не мог вытерпеть без отношений, о которых тебе наплела Людка… Ирочка, я и с этим к тебе пришел бы! Уцеловал бы, уговорил… И ты бы согласилась… Мне не нужны другие… Я только тебя люблю…
Слезы из Ирочкиных глаз заструились сплошным потоком. А Андрей уже целовал ее мокрые щеки, глаза, губы. Ирочка обхватила его за шею и жарко шептала между поцелуями:
— Ты мой… мой… только мой…
— Конечно, твой… мне никто не нужен, кроме тебя… — задыхаясь от избытка чувств, соглашался он.
— А я твоя… твоя… — говорила она, судорожно стаскивая с себя ночную рубашку.
И он уже целовал ее шею и горячую маленькую грудь, и живот, и вообще всю Ирочку, которая дрожащими пальцами расстегивала пуговицы и на его защитной гимнастерке.
— Ира… я… не могу… — схватил ее за руки Андрей.
— Почему? — задохнулась она. — Я чуть не умерла тут без тебя… Я твоя… Я хочу быть твоей женой сейчас, немедленно, чтобы никто больше не посмел… Или ты боишься, что кто-нибудь войдет?
— Нет, — покачал головой Андрей. — Они ни за что не войдут, я знаю. Твои родные очень за тебя испугались… Леха за мной прямо в часть приехал…
— Тогда чего же ты…
— Н-не знаю… Я не могу сделать тебе плохо…
— Разве же это плохо, когда любовь, Андрюшенька…
Обнаженная Ирочка приподнялась в постели и принялась ожесточенно стаскивать с Капитонова гимнастерку. Он не смог долго сопротивляться. Да и разве сможешь, когда перед тобой покачиваются нежные девичьи груди, от белизны юного тела слепит глаза, а сердце щемит от любви, нежности и восторга.
— А если вдруг получится ребенок… — все еще сомневался Андрей.
— Я буду только счастлива, — уверила его Ирочка. — Это же будет твой ребенок. Я буду любить его, как тебя…
И молодой человек сдался. Он уже сам сбросил с себя остатки одежды и слился с нежным телом любимой Ирочки.
* * *
Андрей уехал в часть. Ребенок с первого раза не получился. Ирочка немного об этом посокрушалась — вот бы утерла нос подлюге Плешаковой.