— А фамилия, фамилия? Такая же, как у вас? — спросил нетерпеливо дежурный офицер.
— Иван Томанек.
Наступила тишина, и стало вдруг слышно жужжание мухи над разложенной картой — оно показалось Земану ревом мощного мотора. От нервного напряжения у Земана вспотели ладони, им снова овладел страх за Ивана. Я так и знал, говорил он себе, с парнем что-то случилось.
— Скажите, что произошло?
— Ну, мы, собственно, свои дела уже закончили, — сказал начальник. — Не хотите с нами поехать в часть? Там к вам наверняка вопросы будут.
— Почему? С Иваном что-нибудь случилось?
— Нет. Просто сегодня ночью ваш внук и еще один рядовой ушли из части, прихватив оружие. Дезертировали.
Мир в глазах Земана перевернулся.
Спустя неделю после того как Земан побывал в ЦК партии, его снова вызвал заместитель министра генерал-майор Житный.
— Много себе позволяете, товарищ майор! — накинулся он на Земана, едва тот переступил порог его кабинета. — Госбезопасность — это что, богадельня, где совершенно не обязательно выполнять служебные инструкции? Где каждый может делать что вздумается? Кто позволил вам самовольничать? Вынужден наложить на вас дисциплинарное взыскание за невыполнение приказа.
Земан понял: о его разговоре в ревизионной комиссии ЦК уже стало известно. Нарушение присяги могло стоить ему места. Земан знал, знал это, но не мог поступить иначе. Побледнев, он молчал в ожидании самого худшего.
Но Житный вдруг подошел к нему, положил руку на плечо и с дружеской улыбкой притянул к себе.
— Лично я тебя поздравляю, Гонза, — проговорил он тихо. — Ты старый упрямый сумасшедший, но ты был прав… Нынче утром зампред подал в отставку.
Сообщение было настолько неожиданным, что Земан даже присвистнул. Он был готов ко всему, только не к этому. Напрасно пытался он сохранить официальное выражение лица, это не удавалось. Он покраснел и часто задышал от волнения.
Житный подвел его к креслу возле журнального столика, усадил, достал из стола бутылку французского коньяка и налил две рюмки.
— Давай выпьем за это. Ты — единственный полицейский, который решился на подобный шаг и победил. Прости, что я не помог тебе, но пойми, я по рукам и ногам связан служебным положением… Теперь другая ситуация. Сегодня за твоей спиной стоит ЦК, и у меня руки развязаны. Дело, которое я у тебя забрал, утром передал прокурору… горжусь тобой, Гонза. — Житный поднял рюмку. — За твою победу. За всех честных служащих нашего Корпуса.
Земан, однако, поставил свою рюмку. Может, не мог справиться со своими чувствами и забыть о тяготах, которые пережил, расследуя это дело?