"Милая девушка, - отметил Сергей мельком, - особенно если ее дня три подержать в ванной. Новая генерация, - подумал Сергей, обратив внимание, что почти все они были рослые, длиннорукие, длинноногие... - или новая дегенерация", - добавил он беззлобно и тут же забыл о них. {122}
Он снова обратил внимание на следы запустения на этом причале, на прогнивший деревянный настил, на замызганные лодки, на ребят, безнадежно пытающихся завести мотор, который после долгих усилий несколько раз чихнул и опять замолк.
Он вспомнил тот веселый причал с деловитыми мальчиками и девочками, надраенный, как палуба, дворик территории причала, банки с красками, запах стружки, праздничный вид шлюпок, вспомнил, как он сюда приходил со своей девушкой, которую так любил тогда, вспомнил, как весело и доброжелательно встречали его здесь, и снова подумал - как много зависит от одного человека в любом деле.
В тот же день Сергей, роясь у себя дома в ящике со старыми письмами, наткнулся на свой дневник того времени. Местами морщась, как от зубной боли, на молодую романтическую самоуверенность стиля, он прочел вот эти страницы...
___
"Она к морю приехала с мамой, но в море ушли мы вдвоем.
- А как же мама? - спросила она немного растерянно.
- Мама останется сторожить землю, - сказал я твердо и отгреб от берега.
Она ничего не ответила, а только молча уселась на корму.
Я продолжал грести, берег уходил все дальше и дальше.
Она окунула руку в море. Маслянистая густая синева мягко обтекала кисть ее руки. Ладонь как северный листик в южном море. Нет, скорее плавничок, развернутый против движения лодки. Ладонь бессознательно тормозила, но берег уходил все дальше и дальше, весла были сильней. И чем дальше отходили мы от берега, тем меньше становилось расстояние между кормой, где она сидела, и средней банкой, где я греб.
Мы уходили все дальше и дальше, и звуки, которые доносились с берега, были тоньше и чище, чем обычно. Море успевало их промыть и обточить. Они казались немного странными, как шум жизни, если его услышать со стороны.
Она оглянулась на берег и увидела темно-сиреневые горы и ниже белые пятна домов, сияющие сквозь зелень.
- Дай попробую погрести, - сказала она. {123}
- Попробуй, - сказал я и уступил ей весла.
Сначала не получалось. Но она довольно быстро приспособилась. У нее были длинные руки, а тонкое тело от напряжения слегка скашивалось, как скашивается очень молодое деревцо, если на него влезть. Она выгребала с таким трудом, что вода казалась слишком густой.
Нестройный взмах весел, и грудь слегка подается вперед, как будто пытается дотянуться до ленточки финиша. Но до финиша было далеко.