Мы вернулись на базу, чтобы лечь спать, но майор тоже вдруг вернулся на базу, и я подумал, что сейчас снова будет смешно.
– Где он? – быстро говорил майор, скаля плохие зубы. – Давайте его сюда! Я отвезу его сам! Ты нарушил приказ, Господу Видней. Тебя надо повесить! Где он?
– Я посадил его в землю и полил, – засмеялся Господу Видней. – Скоро там вырастет целый взвод «голубых касок». Но всякий земледелец должен иметь терпение.
Майор выхватил свой короткий автомат и наставил Господу Видней в лоб.
Сопровождавшие майора семь огромных солдат передернули затворы и стали кричать недоросткам:
– Лежать! На землю!
Закатанный рукав моей третьей цветной рубашки раскатался – в рукаве я держал пистолет, из которого выстрелил в майора.
Началась стрельба, и было убито девять недоростков и семь больших солдат.
– Майор продался зверькам, – объявил Господу Видней оставшимся в живых. – Теперь мы должны уничтожить всех предателей.
Мертвых солдат мы умыли и усадили возле окон машин, а сами уселись меж ними – сколько сумело забраться в салон; остальные набились в багажник. Майор был как живой, только часто падал головой на стекло. Мы вбили железный прут в сиденье и загнали его за шиворот, а голову привязали к пруту тонкой веревкой, которую пропустили майору через рот: получилось, что он улыбается.
Господу Видней умел водить машину, и еще один недоросток умел, но хуже.
В нашей машине оказался огромный пулемет, четыре ящика с гранатами, четыре цинка с патронами. Пол и двери были уложены кевларовыми плитами, на спинках сидений висели тяжелые бронежилеты.
К военным складам, где стояли основные подразделения повстанцев, мы доехали, включив громкую музыку и пожирая таблетки горстями. Это было смешно.
На въезде мы посигналили, и нам открыли шлагбаум. Чтобы не возвращаться к воротам еще раз, мы сразу начали стрелять в охрану.
У ворот заглохла вторая машина, которую вел недоросток, плохо умевший водить, и оттуда выскочили наши бойцы, стреляя во все стороны.
Мы ворвались на базу и, не выключая музыку, начали кружить меж поставленных тут повстанцами хибар, стреляя из пулемета и бросая во все стороны гранаты.
Какое-то время повстанцы ничего не понимали: многим, видевшим джип, не приходило в голову стрелять в машину, где во весь рот улыбался их майор.
Повстанцы огромными фонарями на двух вышках какое-то время гонялись за нашей машиной, освещая ее, чтоб в нее было удобнее попасть. Но недоростки из второй машины быстро забрались на вышки, убили всех и начали расстреливать из установленных там пулеметов еще живых повстанцев.