Барбара посмотрела на здание, возле которого они стояли.
— Что, если жертву застали врасплох в другом месте, а потом втащили туда?
— Остался бы след от перетаскивания.
— Мы знаем, кто она такая? — спросила Барбара, закончив с фотографиями.
— Удостоверения личности при ней нет. Сейчас мы осматриваем территорию, и если не найдем орудия преступления, которое сможет подсказать нам, кто она такая, то разделим местность на квадраты и будем последовательно их прочесывать. Возьмите это под свою ответственность. Координируйте работу с местной полицией. Опрос жителей тоже на вас. Начните с домов, граничащих с кладбищем. Займитесь этим. Встретимся в Скотленд-Ярде.
Барбара кивнула.
— Мне подождать, пока составят фоторобот, шеф? — спросил Нката.
— Это тоже на вас, — сказала Ардери Барбаре. — Проследите, чтобы показания были пересланы на Виктория-стрит. Выжмите из них все, что можно.
— Я могу… — начал Нката.
— Вы по-прежнему будете меня возить, — оборвала его Ардери.
Она оглядела поляну. Констебли вели поиск, двигаясь расширяющимися кругами от часовни, и так до тех нор, пока не найдут — если, конечно, найдут — орудие убийства, сумку или другой предмет, который можно будет назвать уликой. Ночной кошмар, а не место преступления. Здесь можно найти либо слишком много, либо вообще ничего.
Нката молчал. Барбара заметила, что на щеках у него появились желваки. Наконец он сказал:
— Со всем уважением, шеф, но, может, лучше вас будет возить констебль? Или кто-нибудь из специального отдела?
— Если бы я хотела, чтобы меня возил констебль или человек из специального отдела, то давно бы это устроила. У вас что, претензии к назначению, сержант?
— Думаю, меня лучше использовать…
— Так, как использую вас я, — перебила его Ардери. — Мы прояснили ситуацию?
Он немного помолчал, а потом вежливо сказал:
— Да, шеф.
Белла Макхаггис совершенно взмокла от пота, но в хорошем смысле. У нее только что закончилось занятие горячей йогой (впрочем, при такой погоде любая йога могла превратиться в горячую), и она чувствовала себя добродетельной и умиротворенной. За это ей нужно благодарить мистера Макхаггиса. Если бы этот несчастный не умер на унитазе, держась за пенис и уставившись на фотографию грудастой девицы в расстеленном на полу журнале, то она до сих пор оставалась бы в той форме, в какой пребывала в то утро, когда нашла его ушедшим в иной мир. Зрелище бедного Макхаггиса стало для нее призывом к действию. До его смерти Белла не могла без одышки подняться даже на один лестничный марш, а сейчас ей удавалось и больше. Она гордилась гибкостью своего тела. Теперь она могла согнуться и достать ладонями до пола. Могла задрать ногу на каминную полку. Неплохо для пташки шестидесяти пяти лет от роду.