— Да? — спросил он, не поднимая головы.
— Ваша светлость, — проговорила Розамунда. Он тут же выпрямился.
— Мы же договорились, что ты не станешь обращаться ко мне так, по крайней мере, когда мы наедине.
— Люк, я пришла не для того, чтобы поблагодарить за все, что ты сделал для меня и Сильвии, — сказала она. — Я знаю, ты не любишь благодарности. Но мне хотелось кое о чем тебя попросить.
Он прикрыл глаза, стараясь спрятать зажегшийся в них огонек надежды.
— Мне необходима прядь твоих волос.
Это было забавно. Ему следовало лучше знать жизнь и ни на что не надеяться, тем более в столь зрелом возрасте. Но торговаться он умел.
— Да? Полагаю, это можно устроить в обмен на твою прядь.
— Ты же знаешь, это невозможно. Это было бы несправедливо по отношению к Грейс.
— Могу я спросить, зачем тебе клок моих волос?
— Я надеялась, что ты не станешь спрашивать, — тихо сказала она.
Герцог молча воззрился на любимую женщину, не в силах подобрать ни одного подходящего слова.
— Ты всегда старался найти юмор в любой ситуации. Пожалуйста, сделай это и сейчас.
— Честно говоря, я считаю, что в сложившихся обстоятельствах так много юмора, что это уже не забавляет, — сухо бросил он.
— Пожалуйста, Люк.
Все же самоконтроль — великая вещь. Герцогу удалось не вскочить, не стиснуть Розамунду в объятиях и не начать целовать. Он вообще не пошевелился.
— Почему бы и нет? Полагаю, ты захватила с собой садовые ножницы или какое-нибудь другое смертельное оружие, подходящее для похода в театр?
— Конечно, — улыбнулась она. В ее голосе звучало явное облегчение. — Спасибо.
Люк закрыл глаза и почувствовал, как ее легкие пальчики прикоснулись к тугой косе, которую он всегда носил. Ни о чем не думая, он выпалил:
— Отрежь ее всю.
— Что? Но все заметят и начнут задавать вопросы. Я не могу…
— Если тебе зачем-то нужен клок моих волос, режь, не жалей, — возбужденно пробормотал он. — А насчет вопросов не волнуйся. Я сейчас уйду. Скажешь остальным, что у меня безумно разболелась голова.
— Ну хорошо, — прошептала Розамунда. — Если ты уверен…
— Просто сделай это.
Он услышал, как лязгнули ножницы, и через мгновение голове стало легко, как никогда.
— Наклонись, пожалуйста, назад, — попросила она.
Герцог почувствовал, как нежные пальцы пригладили его волосы, потом еще несколько раз лязгнули ножницы. Розамунда снова провела рукой по его волосам, и он, не в силах сдержать внезапную дрожь, сжал ее ладонь.
— Розамунда, ради всего святого, прекрати. Я ведь не железный. Мне надо идти.
Люк резко вскочил, опрокинув стул, быстрыми шагами вышел из ложи, миновал коридор, заполненный людьми, возвращавшимися на свои места, и оказался на улице. Воздух был прохладен и чист. Неожиданно Люк почувствовал, что головная боль прошла.