Сделав паузу, Тэнго ждал, чтобы его слова дошли до отца.
— Я не знаю, доходит до ваших ушей мой голос, или нет. И даже если он шевелит ваши барабанные перепонки, я не уверен, что электрический импульс идет дальше. Возможно, мои слова достигают вашего сознания, но вы не можете на них реагировать. Я этого не знаю. Но до сих пор я предполагал, что мой голос до вас доходит, и читал вам книгу. Если бы я этого не предполагал, то не имело бы смысла разговаривать с вами. А если бы не мог с вами говорить, то не стоило бы сюда приезжать. Я не могу как следует вам объяснить, но я добился определенного результата. Может, не всё, но по крайней мере самое главное вам и мне стало понятно.
Ответа не было.
— Возможно, то, что я сейчас говорю — абсурдно. Но я возвращаюсь в Токио, и не знаю, когда смогу еще раз приехать. А потому говорю все, что могу и должен вам сказать. Если эти мысли покажутся вам никудышным, то смейтесь сколько угодно, я не против. Конечно, если сможете смеяться.
Вздохнув, Тэнго следил за лицом отца.
— Ваш организм в коматозном состоянии. Сознание и чувства пропали, а вы автоматически живете благодаря средствам поддержания жизнедеятельности. Врач сказал, что вы — живой труп. Конечно, можно было бы выразиться мягче. Но, в конце то концов, с медицинской точки зрения это правильно. Однако не является ли ваша кома просто притворством? Возможно, ваше сознание в действительности не пропало. Я думаю, ваш организм находится здесь в коматозном состоянии, а ваше сознание живет, переместившись куда-то. Я уже давно так чувствую. Сам не знаю почему.
Молчание.
— Я понимаю, что это трудно себе представить. Если бы я кому-то об этом сказал, то он подумал бы, что это — бред и я сошел с ума. Но я такое могу себе представить. Возможно, вы перестали интересоваться этим миром. Разочаровавшись и упав духом, вы охладели ко всему. А потому, покинув свой реальный организм, переселились жить другой жизнью в какое-то другое место. Возможно, в тот мир, что находится внутри вас.
Опять молчание.
— Оставив работу, я приехал в этот городок, поселился в гостинице и ежедневно приходил на встречу с вами, чтобы поговорить. Вот уже почти две недели я это делаю. Но моя цель состояла не в том, чтобы навестить вас как больного или присмотреть за вами. Я хотел узнать, от кого я родился и с кем кровно связан. Но теперь мне все равно, с кем я связан, а с кем — нет. Я — это я. И вы стали моим отцом. Разве это не хорошо? Я не знаю, но, скорее всего, это можно назвать примирением. Возможно, я примирился с самим собой.