— Сойдем с лодки и вернемся к жизни на суше.
Комацу кивнул.
— Именно так. Я буду каждый день ходить на работу и подбирать для журнала кое-какие рукописи. Ты — учить математике способную молодежь и в свободное время писать роман. Оба вернемся к обыденной мирной жизни. Не будет ни бурного течения, ни водопада. Дни пойдут за днями, а мы будем спокойно стареть. Не возражаешь?
— Ведь другого выбора, кажется, нет.
Кончиком пальца Комацу разгладил морщины на носу.
— Ты прав. Другого выбора нет. Я не хочу, чтобы меня второй раз похитили. Одного раза пребывания в той кубической комнате для меня достаточно. И в следующий раз больше не буду открывать людям того, что скрыто. Потому что и так, от одной мысли о второй встрече с теми типами, сердце колотится. От одного их взгляда человек может умереть естественной смертью.
Комацу поднял над стойкой стакан и заказал третью порцию виски с содовой. Взял в рот новую сигарету.
— Господин Комацу, почему вы до сих пор мне об этом не рассказали? После того похищения прошло немало дней. Более двух месяцев. Было бы лучше, если бы такой разговор состоялся чуть ранее.
— Почему? — задумавшись, повторил Комацу. — Ты прав. Я не раз думал о таком разговоре, но почему-то откладывал и откладывал. Почему? Возможно, из чувства вины.
— Чувства вины? — удивился Тэнго. Он никак не ожидал услышать такие слова из уст Комацу.
— И я имею чувства, — сказал Комацу.
— В чем вина?
Комацу не ответил. Прищурив глаза, некоторое время крутил между губами незажженную сигарету.
— Так Фукаэри знает о смерти родителей? — спросил Тэнго.
— Думаю, что, наверное, знает. Не знаю, когда, но Эбисуно-сэнсэй, наверное, передал ей эту новость.
Тэнго кивнул. Ему же казалось, что, наверняка, Фукаэри давно об этом знала. Не знал только он.
— Значит, мы вылезаем из лодки и возвращаемся к жизни на суше, — сказал Тэнго.
— Именно так. Уходим с минного поля.
— Но разве вы думаете, что можно так легко вернуться к прежней жизни?
— Придется приложить усилия, — ответил Комацу и, чиркнув спичкой, прикурил сигарету. — А тебя что-то конкретное беспокоит?
— Многое вокруг меня уже одновременно закрутилось. Я так чувствую. Кое-что уже изменило свою форму. Мне тажется, так просто я не смогу вернуться к прежней жизни.
— Даже если под угрозой окажется ваша драгоценная жизнь?
Тэнго неопределенно помахал головой. Он чувствовал, что с некоторых пор его подхватил сильный поток, который нес его куда-то в незнакомое место. Но объяснить этого конкретно Комацу он не мог.
Тэнго не признался, что его роман, над которым он сейчас работал, унаследовал мир, описанный в «Воздушном коконе. Комацу, наверное, этого бы не приветствовал. Бесспорно, не приветствовали бы это и люди, связанные с сектой «Сакигаке». Любая невнимательность могла завести его на другое минное поле. Или впутать других людей. Однако роман, обладая своей жизнью и целью, сам почти автоматически продвигался вперед, и Тэнго волей-неволей уже оказался в этом мире. Этот мир был для него не мнимым, а реальным. И в нем текла настоящая красная кровь, если порезать ножом кожу. И в его небе висели рядом две Луны — большая и маленькая.