— В нем прячут женщин, которые прибежали с распухшими лицами после побоев мужчин. Конечно, платы за проживание с них не берут.
— Значит, это нечто похожее на службу обществу? — спросил Усикава.
— Да, что-то в том роде. Имеют лишний дом, а потому используют его для помощи людям, оказавшимся в беде. Потому, что и говорить, денег не знают куда девать. Могут делать то, что хотят, и не беспокоиться о расходах и доходах. Не то что мы, простые люди.
— Однако почему жена господина Огаты начала такое дело? Был какой-то повод?
— Ну, так как богата, для нее это вроде своеобразного развлечения, не правда ли?
— Даже если это развлечение, то неужели есть что-то плохое в том, что она охотно делает добро несчастным людям? — улыбаясь, спросил Усикава. — Не все богатые люди на такое способны.
— Да, это действительно хорошее дело. Потому как и я прежде, признаюсь, постоянно избивал свою жену, — сказал старик и, широко открыв щербатый рот, засмеялся. Так, будто частое избиение женщины — радостное в жизни событие, и заслуживает особого упоминания.
— Так сколько людей сейчас в нем живет? — спросил Усикава.
— Я каждое утро там прогуливаюсь, но снаружи ничего не видно. Всегда проживало, вроде бы, несколько женщин. Поскольку в мире немало таких мужчин, которые бьют своих жен.
— Это потому, что гораздо больше тех людей, которые вредят обществу, чем тех, которые приносят ему пользу.
Старик, снова широко раскрыв рот, засмеялся.
— Правду говорите. В этом мире люди, которые делают зло, количественно превышают тех, что делают добро.
Видно, Усикава старику понравился. Но Усикава почему-то забеспокоился.
— Кстати, что за человек этот жена господина Огаты? — как бы невзначай спросил Усикава.
— Я о ней мало знаю, — сдвинув брови, как дух мертвого дерева, ответил старик. — Потому что она держится от всех в стороне, почти не выходит из дома. В этом районе я работаю давно, но видел ее редко, и то издали. Выезжает из дома на автомашине, которой управляет ее водитель. Закупку продуктов делает служанка. Один человек — видимо личный секретарь — заведует всеми делами. Во всяком случае, выглядит так, как богач к тому же получивший хорошее образование, а с нами, недостойными его, никогда прямо не общается, — сморщив лицо, старик подмигнул Усикаве.
Показалось, что, возможно, и сам старик с пожелтевшими лицом, и Усикава оказались в центре одной группы — «недостойных».
— А давно жена господина Огаты занялась этим убежищем для женщин? — спросил Усикава.
— Ну, точно не знаю. Ведь даже разговор о каком то «храмовом убежище» я услышал от людей. Когда же это она начала? В этот дом стали часто ходить люди года четыре-пять назад. — взяв чашку, старик выпил остывшего чая. — Примерно тогда появились новые ворота и охрана внезапно стала серьезной. Как подобает в безопасном убежище. Если любой может зайти во двор, то людям в доме будет жить неспокойно.