- Постой! Я спас тебе жизнь, Корис Ван Исер! Тебе и твоим людям! Неужели этот поступок не стоит нескольких минут разговора? Больше я не прошу ничего!
- И ты хочешь сказать, что просто так решил спасти мне жизнь, положив при этом всех ниргалов и покалечив себя самого? И кстати - как твое имя?
- Мое имя - Квинтес Ван Лорк. Почему я спас тебя? Все просто. Я выполнял приказ моего Повелителя - спасти жизнь Ильсертариота любой ценой. И я выполнил свой приказ, пожертвовав собственной жизнью. Ну так что? Так и будем перекрикиваться? Или все же рискнешь спуститься вниз и поговорить со мной?
Глядя на ожидавшего ответа Квинтеса, я пожевав губами и круто развернувшись к отцу Флатису, спросил:
- Это зомби? Восставший мертвяк? Или некромант?
- Нет, сын мой - покачал головой священник - Он жив и в нем нет зла. Это не некромант и уж точно не восставшая нежить.
- Тогда это самый настоящий святой! - зло буркнул я, буравя священника тяжелым взглядом.
- Не богохульствуй! - вскинулся святой отец.
- Отец Флатис! А что я еще могу подумать, если разорванный пополам человек ведет со мной светскую беседу?! По вашим словам, он не мертвяк и не некромант! Что остается думать?!
- Магия - коротко ответил отец Флатис - Он жив только благодаря магии. И еще - когда он говорил, что умирает - он не лгал. Я вижу, как жизнь по каплям покидает его тело. Совсем скоро, он отправится на суд Создателя нашего.
Обескуражено взлохматив волосы, я уже другим взглядом посмотрел на висящего в железных руках ниргалов Квинтеса. Магия. Теперь хотя бы отчасти понятно, почему несмотря на столь чудовищные ранения, Квинтес еще жив.
Шагнув к краю стены, я склонился вниз и крикнул:
- Хорошо. Мы поговорим. Но прикажи своим ниргалам отойти на четыреста шагов в ущелье. Не хочу неприятных сюрпризов.
Услышав мои слова, Квинтес с облегчением улыбнулся и крикнул в ответ:
- Мы сделаем еще проще! - повернув голову к окружающим его ниргалам, Квинтес громко произнес - Ниргалы! Опустите меня на землю!
Закованные фигуры тотчас повиновались и мягко опустили свою ношу на снег, прислонив его спиной к склону пригорка - тому самому, на котором некогда восседал искалеченный шурд парламентер. Дождавшись, пока его приказ будет выполнен, Квинтес еще больше повысил голову и ткнув в меня пальцем, четко и ясно проговорил фразу, от которой у меня сперло дыхание в груди:
- Ниргалы! С этого момента вы переходите в подчинение этому человеку и будете выполнять только его приказы!
Укутанные в рваные черные плащи фигуры с лязгом выпрямились и смотря на меня прорезями глухих шлемов, одновременно ударили себя в грудь железными кулаками. На лежащего у их ног Квинтеса они не обращали больше ни малейшего внимания, словно он перестал для них существовать.